Размышляя о поразительной абсурдности яркого сновидения (ну надо же! не с тем принцем ей помолвку устроили — совсем люди даже во сне совесть потеряли!), Варя немножко понежилась в постели, затем неохотно выбарахталась из-под одеяла и бодрой трусцой поспешила в туалет.
Пробегая мимо двери в кухню, она машинально окликнула завтракающего белко-песца:
— Привет, кролик! Приятного аппетита! Только не свинячь сильно!..
И только после того, как закрылась в «кабинете раздумий» и уютно устроилась на «троне», Варя занялась анализом увиденного:
— У меня на кухонном столе сидит и хомячит сырые яйца вприкуску с кетчупом зверь из другого мира. Я же сейчас не сплю? Не сплю. Может, у меня галлюцинации? Не исключено. Может, я завела кошку и забыла об этом? И сейчас кошку спутала с иномирным кроликом? Исключено. Кошку я бы точно не забыла. И он мало похож на кошку. Скорее на… точно! На пустынную лисичку фенека! Только белую и пушистую, как арктический песец. Значит, глюки. Прискорбно, коли так…
Когда она закончила с умыванием и, одевшись, вышла на кухню, песец обнаружился в холодильнике на верхней полке — самозабвенно чавкал, засунув голову в банку с остатками сгущенки.
— Эй, а чем мне кофе белить? — обиделась Варя.
Гость-нахлебник на претензии ухом не повел.
Варя поставила кипятиться чайник, а сама вернулась в комнату. Подошла к шкафу. Открыла дверцы. Отошла и села на диван с неубранной постелью.
Чужой город никуда не делся. Только сейчас там царила ночь. В домах в редких окнах виднелся отсветы огней — камины или свечи. На улице было тихо-тихо, если не считать ленивых арий сверчков и легкого шелеста листвы под свежим ветерком. Зато небо сияло сразу двумя лунами! И широкая дуга кольца, горбом вздымающаяся над горизонтом, светилась отраженным солнечным светом — причем не однородно, а так, будто в полупрозрачный белесый клейстер всыпали гальку, песок, стекляшки и осколки зеркала, да всё тщательно перемешали. Прибавить к этому ярко сияющие звезды, отлично видные над городом, не обремененным электрическим освещением.
Варя распечатала новую банку сгущенки, заварила себе кофе, залила овсянку кипятком, нарезала два бутерброда с сыром — и с тарелкой и кружкой пришла завтракать в комнату, с видом на тихую улицу и потрясающее ночное небо в распахнутом шкафу.
Вскоре к ней присоединился песец, долизавший свою банку дочиста. Довольный, как колобок, зверек явился из кухни — и с невозмутимым видом запрыгнул к Варе в постель, потоптался, как кот, на подушке и свернулся клубком, прикрывшись роскошным хвостом.