— И поплатился за это жизнью, — мрачно закончила Элемин.
Фарлан кивнул.
— Что ж, я поняла. Я… мне надо подумать. Конечно, отец уже впутал меня во всё это, но я не уверена, что хочу заниматься спасением мира, — призналась лучница, — это выглядит как очень опасная затея.
На самом деле, её пугали не столько бестелесные враги, сколько огромная ответственность. Элемин всегда казалось, что герои, спасающие мир, являются особенными, а в себе она ничего подобного не чувствовала. Она была всего лишь обычной девушкой, которую научили неплохо сражаться и действовать согласно приказам.
— Ты вольна поступать, как знаешь, — Фарлан сделал безразличный вид, но заметила, что он слегка разочарован.
Она поспешила поменять тему:
— Кстати говоря, а какие мои воспоминания увидел ты?
— Тебе действительно это интересно? — с недовольством посмотрел на нее эльф. — Как тебя похитили работорговцы.
— О… — только и могла протянуть полуэльфийка.
Это был не самый приятный эпизод из её жизни, и вспоминать подробности ей не хотелось.
— Если честно, я был удивлён. Не думал, что маленькая девочка, пусть даже со столь опасными магическими способностями, будет так жестока. Почему ты просто не приказала им стоять на месте, а сама тем временем не позвала стражу? Обязательно надо было их убивать?
— А я должна была спокойно стерпеть это? Знаешь, в тот момент я ужасно испугалась и не могла размышлять здраво. Я думала лишь о том, как спастись оттуда и вернуться домой. Кроме того, мои магические способности имели несколько ограничений. Физический контакт в момент приказа и зрительный — на протяжении всего действия. Я могла разве что моргать, но уйти, оставив работорговцев — нет, они бы сразу очнулись.
— И всё же, несмотря на испуг, ты приказала освободить остальных детей. Что было с ними потом?
— Не знаю. Я шла к дому, но меня заметили и остановили стражники, ведь одежда была испачкана в крови. Я бы не смогла воздействовать на всех сразу, только на одного. Они начали допытываться, что произошло, и мне пришлось им рассказать. Конечно, про магию я говорить не стала, сказала, что работорговцы переругались и сами друг друга убили. Но когда на тот склад пришли маги, то сразу всё поняли по остаткам колдовства. И меня заключили под стражу, пока не пришел отец.
— Он знал о твоих способностях?
— И да, и нет. Он знал о том, что Винделия могла предсказывать будущее, и предупреждал меня. Если бы я провляла свои таланты, то меня бы забрали учиться в Академию на боевого мага, а отец не хотел этого. Он желал для меня спокойной жизни без сражений, — Элемин грустно улыбнулась, — Но у меня проявились лишь таланты к манипулированию людьми. Я случайно обнаружила это, когда играла с детьми во дворе, и начала понемногу практиковаться в тайне ото всех. Разумеется, безо всяких убийств, я пыталась лишь узнать свои возможности. Вскоре все дети стали меня сторониться, и я осталась одна. Отцу говорить про свои способности я не стала: испугалась, что и он начнет меня бояться. К тому же он и подумать не мог о том, чтобы Винделия была не чистокровной эльфийкой. Ты что-нибудь знаешь об этом?