– Я тренировала их прямо там, в камере, – я бесстрастно пожала плечами. – Времени было полно, знаешь ли.
– Но… У тебя же не было инструкции?
– С тех пор как ты попросил моей помощи в рыбацкой деревне, я каждый вечер смотрела твои записи. И в ту ночь в Джинглберри, когда все… мм… случилось, – я отвела глаза, Тилвас хмыкнул, – я тоже их успела просмотреть до того, как ко мне пришел Мокки. Мне так удобнее запоминать информацию: повторять что-то много-много раз, пусть даже без особенных стараний – и все в итоге накрепко врезается в память. Одной недели для таких повторений, конечно, не хватило бы, но то зелье… Кажется, помимо основного эффекта оно умудрилось еще и повлиять на мою память. Я очень четко помню весь тот вечер.
– О нет, – рассмеялся Тилвас. – Я-то думал, вам с Мокки всю память отшибло. А ты ходячий компромат теперь.
То, как легко он смеялся, в первый момент поразило меня, чуть ли не оскорбило – неужели ему совсем плевать? А потом вдруг обдало волной облегчения. Смех – не признак глумления или равнодушия, смех в первую очередь – признак радости.
– Компромат на саму себя, ага, – рассмеялась я в ответ.
Мы переглянулись и снова заржали. И громче, и громче, складываясь пополам, хватаясь за животы и закрывая лица ладонями.
– Если честно, я думала, это встанет между нами стеной, – призналась я, утирая слезы, выступившие от смеха.
– Ну… – Тилвас побарабанил пальцами по губам. – Нет. Наверное, у девяноста пяти процентов людей это вызвало бы проблемы. У меня – нет. У вас с Мокки, видимо, тоже нет. И я рад этому. Мучительно страдать сейчас было бы крайне неуместно. А так… Отдых бывает разным, – под конец как-то все-таки смущенно закончил он, потирая нос кончиком пальца.
– Лису понравилось? – кивнула я на амулет, имея в виду, что рёххи при подселении жаждали познать поближе весь суетный театр смертных жизней.
– Очень понравилось. – Тилвас внимательно глянул на меня исподлобья. – Как и мне.
Я вдруг почувствовала, что краснею, что бывает со мной достаточно редко.
– Гхм. Да. Мне. Гхм. Тоже.
Вот и все, что я смогла выдавить.
Глаза Тилваса проказливо блеснули, но потом лицо его вновь стало серьезным:
– Ты действительно выучила все шаги ритуала?..
– Да, – вот здесь мой голос был тверд.
– С ума сойти, – он присвистнул, опираясь на дверной косяк. Синяки усталости под глазами Тилваса были устрашающе темными, зато улыбка светила на сто карат. – Ты великолепна, Джеремия Барк! Ты просто, пепел тебя задери, какой-то гурхов гений. Как тебя вообще земля носит?! Тогда, как только артефакт застынет, мы проведем ритуал. А пока… Скажи, как много они успели нарисовать на твоей спине?