– Проветри мозги, Джеремия.
Если я кому-то и доверяю в Пике Грёз, то этому парню, выползшему с самого дна – во всех смыслах этого слова.
Мокки слушал меня внимательно. Он отложил лапшу и, не расплетая ноги, подпер щеку кулаком.
– В общем, мне нужно узнать, кто сидит по ту сторону игральной доски, – подытожила я.
– Понимаю твое желание. Но есть проблемка.
Бакоа пожевал губами и хрустнул пальцами, прежде чем сказать:
– Я вчера не посылал к тебе никаких заказчиков, Джерри.
Кровь отхлынула у меня от лица.
– Невозможно, – я стиснула кулаки. – Он сказал гильдийский пароль, знал мой адрес и правильный стук в дверь. Он дал мне письмо, запечатанное твоей личной эмблемой, в конце концов.
– Так-так. Письмо у тебя?
– Нет. Оставила в кабинете.
– Вот крыса, – широко улыбнулся Мокки. – Да нет, не ты, Джерри. А тот из наших, кто всё это подделал и сдал.
Он с кошачьей грацией спрыгнул со стола, отбросил газету и снял со стены кабинета длинный боевой посох в стиле южных пустынь. После этого с ноги распахнул дверь в основное помещение гильдии, которое уже полнилось гомоном братьев и сестер Полуночи, шумно завтракавших за общим столом.
– СУКИ! – гаркнул Мокки, крутанув посох в руках и после долбанув им о каменный пол гильдии.
Разговоры тотчас оборвались. Я, стоявшая в дверях, оперлась плечом о косяк.
* * *
– Кто. Сдал. Наши. Явки? – прошипел Мокки Бакоа, как форменная гадюка, и, недобро волоча за собой посох – тот неприятно скрипел по камню, – медленно пошел к столу.
Очень медленно. Угрожающе.
Лица воров вытянулись и побледнели. Лапочка Джайя подавилась булочкой и теперь выбирала, что лучше – сдохнуть от удушья или от того, что она перебьет Мокки своим кашлем.
– В нашем братстве не так много правил, милые… – угрожающе рокотал Мокки, обходя стол и эдак по-отечески поглаживая по щеке каждого из подчиненных. Посох во второй его руке искрил и горел фиолетовым, набалдашник в виде черепа ожил и теперь скалился. – Важнейшее из них – быть верным…
Бакоа внушал ужас, и вся гильдия наполнилась отчетливым запахом страха.
Они и впрямь боятся его. До икоты. Особенно в те периоды, когда Мокки как будто бы сносит крышу – целыми днями он ходит взвинченный и энергичный, и ты не знаешь, чего ждать от него в следующую секунду.
Сейчас Мокки впечатляюще разглагольствовал, и руки воров все сильнее дрожали. Я пыталась догадаться, чем закончится дело, кто из двух дюжин людей за столом продал своих – и за что? – как вдруг во входную дверь заколотили.
Бакоа не обратил на это ни малейшего внимания, ключник Чо не посмел шелохнуться. Стук продолжался, становясь все интенсивнее, к нему добавились невнятные выкрики, толком не проникающие сквозь железную дверь.