Кап. Кап. Кап.
Это был почти медитативный процесс, который прервался, когда входные двери вновь зашуршали, уходя в стенные пазы.
– Какая приятная неожиданность. Наконец-то ты пришла ко мне, Джеремия Барк, – раздался у меня за спиной пренебрежительный смешок.
Я сглотнула и, не оборачиваясь, молча бросилась к окну в сад.
Началось.
Bene vincit, qui se vincit in victoria.
«По-настоящему побеждает тот, кто, одержав победу, побеждает и себя».
Сад, примыкающий к спальне сенатора, был пуст.
Тихо стояли в вечерних сумерках кипарисы, одинокая цикада едва слышно звенела в траве. Сад был достаточно просторный: квадратная площадка, замкнутая между высокими замковыми стенами. В центре – фонтан, журчащий в тени раскидистого бука. Сюда можно было попасть только из хозяйских покоев. Музыка и смех гостей не долетали: корпуса находились слишком далеко друг от друга.
Подхватив слишком длинный подол платья, я выбежала на площадку и остановилась у фонтана. В серебристой воде на мгновение промелькнула какая-то тень, поколебавшая мое отражение. Это хорошо.
Отчаянно метнувшись туда-сюда, я замерла, когда хруст камешков у меня за спиной сменился самоуверенным голосом:
– Ну и что ты сюда подмешала, воровка?
– Выпей – узнаешь, – с неприязнью посоветовала я, оборачиваясь.
Сенатор Лорч стоял передо мной, лениво покачивая в руках стакан с прикроватной тумбочки. Таори глубокого агатового цвета с зеленой вышивкой сидело как влитое. Пепельно-русые волосы лежали идеально.
На мой взгляд, было совершенно очевидно, что Цига Лорч – не человек. Не совсем человек. Как и Тилваса после недавнего ритуала, сенатора окружала некая аура гладкости, неестественного совершенства. Знаете, как художники иногда придают портретам чуть больше лоска, чем имеется в оригинале? Так и здесь. Но если Тилвас с этой аурой выглядел просто душкой, нечаянным победителем в лотерее генов, то сенатор казался ожившей скульптурой, слишком далекой от реальности. Наверное, люди думали, что он вкладывает в свою внешность очень много денег.
– Не хочешь отвечать мне, Джеремия? Очень жаль, – цокнул языком Лорч и коротко крикнул что-то на рёххенлинге.
Из спальни – из-под кровати – к нам вдруг выбрался крупный черный пес. Такой уставший и старый, что до этого совершенно не обеспокоился моим вторжением.
– Хороший мальчик. Сидеть. Хочешь пить? – поинтересовался сенатор, подходя к собаке со стаканом наперевес.
Гурх.
– Нет. Не надо. Это зелье паралича. – Я импульсивно шагнула вперед.
– Умно, – осклабился Лорч.
Он небрежно потрепал пса за ухом и вновь отдал ему гортанно-рычащий приказ. Собака, еле перебирая ногами, ушла обратно в комнату.