Мы скакали прочь по предрассветным улочкам Шга'Нчауха: Тилвас на одном коне, мы с Мокки на втором. Наш невольный спектакль разбудил этот маленький каменно-деревянный город, и теперь, сообразно нашей скачке, тут и там зажигались огни в окнах, а придорожные фонари разбуженно вспыхивали оранжевым светом при нашем появлении.
– Какой план? – поинтересовалась я у своих спутников. – У них еще остались лошади, но у нас хороший отрыв. Поскачем в сторону столицы? Ты ведь успел взять колье, Мокки?
– Естественно, – рявкнул Бакоа и похлопал себя по груди: только сейчас я увидела, что под черной рубахой с капюшоном у него что-то топорщится. – Я спал в нем. Начинаю привыкать. Еще пару ночей вместе, и я вообще не захочу с ним расставаться.
Тилвас – взъерошенный и невыспавшийся – усмехнулся:
– Бакоа, мне кажется или ты за мной повторяешь в плане украшений? – и аристократ постучал пальцем по своему амулету-ворону.
Мокки явно хотел ответить ему что-то резкое, но вдруг над всполошенным городом Шга'Нчаухом поплыл страшный звериный вой… Яростный и голодный. Глубокий и хриплый. Он проникал в самую душу и выжимал ее, будто мокрую простыню, выдавливая слезы и мольбы о пощаде.
– Браксы!.. – выдохнула я, узнавая этот вой. Те же твари, которые гнались за нами с Тилвасом в Плачущей роще.
Наши лошади встали как вкопанные посреди переулка. Ночная темнота будто бы стала гуще, стены домов начали искажаться в перспективе, накрывая нас куполом.
Тилвас резко перестал улыбаться.
Один вой, второй, третий… Десяток звериных потусторонних голосов, стягивающихся со всех сторон. Наемники были не одни.
– Что за хрень это воет? – напряженно сказал Мокки.
Не успела я ответить ему, как Тилвас, скрипнув зубами, протараторил:
– Браксы – это темные призывные сущности, духи проклятых кладбищ, которых некоторые заклинатели умеют обращать в рабство, что браксам, естественно, не нравится. А они и без того не отличаются славным характером. Но сейчас не настолько важна их природа… – аристократ мрачно обернулся на нас. Лицо его в свете уличного фонаря опасно заострилось. – …Сколь то, что у меня больше нет артефакта, который помог бы нам скрыться. А в бою с ними мы не выстоим. Поверьте.
– Тогда нечего трепаться! Гоним быстрее! – прошипел Мокки, подстегивая лошадь, но она не двинулась: стояла, крупно дрожа всем корпусом.
Вой стал ближе. Неба над нами практически не было видно из-за исказившихся домов – уж не знаю, было то магией браксов или чародея, вызывавшего их, но с пространством творилась максимально сюрреалистичная муть.
Гребаные колдунишки.