Снаружи послышался еще один дикий вой, и мы с Тилвасом, сколько бы неприятных эмоций ни испытывали на сей счет, только сильнее прижались друг к другу.
Где-то совсем близко от дерева раздался жадный хриплый лай и какое-то отвратительное чавканье. Браксы крутились рядом, и я ощущала их присутствие, как давящее на грудь отчаянье, липкий страх, ползущий вверх по ногам. Я задержала дыхание, чувствуя, как непослушное, взвинченное сердце пытается выломать мои ребра к праховой бабушке.
Это чавканье… Я крайне болезненно отношусь к подобным звукам вследствие некоторых обстоятельств. Крайне болезненно. С учетом того, что и на песчаной дороге меня накрыло не лучшими воспоминаниями, сейчас их двойная доза вызвала у меня неконтролируемую дрожь по всему телу.
Тилвас Талвани почувствовал это.
На мгновение он замешкался, а потом… крепко и утешающе обнял меня двумя руками, как будто близкого человека после долгой разлуки. Это оказалось так неожиданно и неуместно с учетом обстоятельств нашего знакомства, что я от удивления перестала дрожать. И мгновенно разозлилась.
– Отцепись от меня, извращенец!
– Браксы уйдут – отцеплюсь. Ты так трясешься, что выдашь нас! Хватит пихаться!
– Еще на сантиметр ближе – и по кодексу чести тебе придется на мне жениться!
– Ой, да ему шестьсот лет, иди к гурху! Ай! Мне же больно!
– Ура!
За этой перепалкой мы как-то даже отвлеклись от тянущего ужаса, разлитого по роще.
Наконец, ничего не найдя, хищники взвыли в третий раз и рванули дальше. Вслед за браксами пробежали наши преследователи, перекрикиваясь на ходу.
– Цэп, Джуп, расставьте ловушки на дороге! Брого, на тебе выход в город, не пропусти этих ублюдков! Вайнс – на тебе южные ворота ущелья. Остальные – продолжаем прочесывать рощу, эти сволочи никуда не денутся.
– Шеф, а может, отправить кого-то к Джеремии домой?
– Да там давно все схвачено. Но я хочу, чтобы мы закопали их тут. Наш отряд, а не городской. Ясно тебе?
– Ясно, шеф!
Я беззвучно выругалась. Это не просто несколько человек, это целая облава. Небеса всемогущие, да во что я вляпалась?
Вскоре голоса отдалились и наступила тишина.
Снаружи были слышны лишь звуки ночного леса: шепот травы, шорох иголок, крики цапель где-то вдалеке… Остро пахло смолой и пряным парфюмом – от Тилваса. Только после того, как рассеялся эффект невидимости, Талвани отстранился. Он сделал полшага назад и, опершись на противоположную стенку дупла, вскинул подбородок.
– Ну? – спросил он. В темноте я не могла разобрать выражение его лица. – Еще раз: кто тебя нанял?
– Я не знаю, – холодно сказала я.