Обстановка требовала принятия срочных мер. Тогда по предложению В. И. Ленина X съезд партии принял решение послать часть делегатов и гостей под Кронштадт. В числе посланцев съезда была и группа командиров из военной академии - Дыбенко, Федько, Урицкий, Саблин, Борщевский, Розе, я и многие другие. Кроме того, губкомы получили указание ЦК выделить лучших коммунистов для участия в подавлении мятежа.
Через некоторое время стали прибывать коммунисты и комсомольцы из Москвы, Киева, Твери, Смоленска, Пскова, Калуги, Рязани, Витебска, Новгорода, Иваново-Вознесенска. В самом Петрограде также была объявлена мобилизация коммунистов.
Рано утром 11 марта в Петроград прибыл спецпоезд - во главе с К. Е. Ворошиловым приехали делегаты и гости X съезда, члены ЦК, ЦКК, РВС, секретари губкомов, начальники и комиссары дивизий и полков, агитаторы, журналисты, писатели. С этим поездом приехал и я.
Командование 7-й армии располагало в это время следующими силами: в Ораниенбауме находились 32-я бригада М. Рейтера, 167-я бригада Н. Боброва и 187-я бригада, возглавить которую поручили И. Федько. Все эти силы были сведены в дивизию под командованием П. Дыбенко. На подходе находились эшелоны с частями 27-й Омской дивизии В. К. Путны. 79 я бригада этой дивизии, возглавляемая Г. Д. Хаханьяном, уже разгрузилась в районе Ораниенбаума.
Политико-моральное состояние в полках 79-й бригады было нездоровое. Среди бойцов раздавались голоса, что по льду к морской крепости не подступиться - лед не выдержит, что силы мятежников сломить невозможно и т. п.
В результате 235-й Невельский и 237-й Минский стрелковые полки охватило волнение, и они отказались участвовать в штурме Кронштадта. В эти полки срочно выехали К. Е. Ворошилов, назначенный комиссаром Южной группы, начальник Сводной дивизии II. Дыбенко, комбриг И. Федько, ряд делегатов съезда. Был среди них и я.
14 марта в 17 часов полки были выстроены перед казармами. Перед ними выступил К. Е. Ворошилов. Он зачитал приказ командования 7 и армии, в котором говорилось, что 235 и Невельский и 237-й Минский полки за нарушение присяги и выступление против Советской власти разоружаются, а зачинцики смуты отдаются под суд. Полки лишались боевых знамен, а личный состав звания воина Красной Армии.
Этот приказ ошеломил бойцов. По команде Дыбенко они сложили оружие тут же на плацу. Разоруженные полки были отведены в казармы. Все мы отправились к ним и всю ночь при свете коптилок вели разъяснительные беседы. Опомнившиеся воины сами осудили зачинщиков. Бойцы попросили вернуть им оружие и послать на самый опасный участок наступления.