Может быть сыграл стресс и безумная сила Верши. Может быть в дело вмешалась система и вспомнила о коэффициенте ярости, но как бы там ни было, топор ушёл внутрь по самый кончик рукоятки, а демон истошно завопил.
Оглушительный вопль перешёл в бульканье. Из его пасти хлынул поток темно-бурой густой крови. Верша отскочил в сторону, боясь, что демон придумал что-то новое, но ничего другого не происходило. Он продолжал изрыгать кровь, а когда поток снизился, и захлебывающийся в потоке настоятель перестал подавать признаки жизни, голова с хлопком исчезла и оставила в подвале приторный и бьющий по носу запах тухлых яиц и мёртвой гниющей плоти.
— Твою мать! — согнулся от спазма в желудке Верша и чуть было не вывалил содержимое желудка под ноги.
Собравшись с силами, он на ощупь дошёл до двери и вышел по лестнице наружу. Открыв все найденные двери, он устроил хоть какой-то отток вони. После этого он вернулся в подвал, где уже можно было с трудом дышать.
Он подошёл к одной из демонопоклонниц, которая сидела на полу и обезумевшим взглядом смотрела на кучу вонючей плоти, оставшейся от головы демона, и повторяла одно и то же:
— Повелитель... повелитель...
— Так, — задумчиво произнёс берсерк и, припомнив убитую в коридоре женщину, оттопырил один палец. — Раз кошёлка.
Затем его взгляд опустился на женщину. Перехватив топор, он нанёс удар ей по шее. Та захрипела и завалилась на бок. Ещё один удар и моргающая голова оказывается отделённой от тела.
— Два кошёлка... — морщась от вони, произнёс Верша и пошёл к следующей женщине.
***
Кнауф с миной кота, обожравшегося сметаны, смотрел, как к нему от приюта идёт берсерк.
Слегка сгорбленный, усталый и перемазанный кровью с головы до ног. В руках он держал копну волос, на которых висела тринадцать женских голов. В правой за ноздри он нёс мужскую.
— Тринадцать кошёлок, — бросил под ноги довольного мужчины женские головы. — И один пидорас.
Под ноги хлыща упала мужская голова.
— Похвально, но договор у нас был о другом.
— От его башки только куча мяса вонючего осталась, — пожал плечами Верша и достал из кармана перемазанный кровью красный камень. — Там только вот эта хрень была.
— Душа демона, — довольно кивнул Кнауф и протянул руку к камню, но тут берсерк руку отдернул.
— Договор был на убийство. То, что осталось — моё, — уперев гневный взгляд в нанимателя, сказал Верша.
— И что ты с ним будешь делать? — хмыкнул Кнауф. — Ты это никому не продашь.
— Почему это? Может алхимику какому загоню...
— Ни у кого на этом континенте нет столько денег, — хохотнул хлыщ. — Более того, тебя проще прибить, чем покупать. Это слишком опасная штука для этого мира.