— Да ну на хер! — неуверенно сказал Соловей и задумался.
Думал он с минуту, не меньше. А потом поглядел на меня.
— Слушай, князь! А что ты там говорил про уроки художественного свиста? Учителям музыки ведь пенсия полагается?
— А то! — уверенно ответил я. — Так что, идёшь к нам в команду?
— А куда деваться? — вздохнул Соловей. — Эх! Немного на мечту своей жизни не накопил!
— А что у тебя за мечта? — спросил я.
— Хочу филармонию в Старгороде открыть. А ещё музыкальное училище и городской оркестр. Чтобы приобщать горожан к музыке.
— Ни хрена себе, у тебя планы! И ты на всё это думал грабежом денег добыть?
— Чего не сделаешь ради мечты? — вздохнул Соловей.
— Ладно, не кисни, свободный художник! Заработаешь на филармонию! Обучишь мне нескольких бойцов художественному свисту. А мы с князем Всеволодом тебе из казны денег дадим на хорошее дело. Только сперва надо казну пополнить. А сейчас — в Лопухинку! Вон, дело к вечеру уже, а нам ещё ночлег искать.
Мы упаковали в мешки остатки еды и оседлали лошадей. Соловей уселся позади Джанибека. Джанибек вполголоса затянул унылую восточную песню, а Соловей негромко подсвистывал ему, украшая тягучую мелодию переливами.
Охереть, бля! Никакой магнитолы не надо!
Мы подъехали к мосту через ручей. Тёмная болотная вода медленно, как песня Джанибека, текла в зарослях высокой осоки. На поверхности покачивались яркие жёлтые кувшинки с широкими листьями.
Конь осторожно ступил на узкий деревянный мост. Серые от дождей доски жалобно заскрипели.
Со стороны Лопухинки послышался яростный собачий лай. Прошка привстал на стременах и вгляделся вперёд.
— Бежит кто-то! — сказал он.
Я прикрыл ладонью глаза от солнца и вгляделся.
— Кажись, болотник!
— Он самый! — прищурившись, подтвердил Джанибек. Он прервал песню и потянул из чехла свой лук.
Болотник, хромая, пересёк мост и подбежал к нам. За ним по пятам, рыча и взлаивая, неслась свора деревенских собак.
— Давай сюда! — крикнул болотнику Прошка. Ухватил его за шиворот и ловко закинул на лошадь перед собой. Собаки с лаем запрыгали вокруг.
Одну из них я вытянул плашмя мечом. Собака жалобно завизжала и бросилась прочь.
Соловей коротко и оглушительно свистнул. Ещё несколько собак покатились по траве. Остальные отбежали подальше, но лаять не перестали.
— Что тут у вас за херня творится? — спросил я болотника.
— Так староста! — шмыгнул носом болотник. — Узнал, что я ходил жаловаться к князю, и велел спустить на меня собак.
Болотник шумно и прерывисто дышал и держался за ногу.
— Что там у тебя? — спросил я.
— Покусали. Еле отбился.