— За преданную любовь, разумеется, — тут Николас Уилшоу тяжело вздохнул. — Ради которой человек чуть мир с ног на уши не поставил.
Мы помолчали. Спустя полминуты Уилшоу взял виолончель и медленно провёл смычком по струнам.
— Вы ведь приехали смерть мистера Тэкери расследовать? — спросил он, не глядя на меня.
— Меня нанял господин Уэллс. У него возникли подозрения, что его приятель умер не в результате отравления кадаверином.
— Мне кажется, это слишком надуманно. А вы как считаете?
— Я думаю, его убили.
— Вот как?! — удивился лорд. — И… в деле замешано колдовство?
— Об этом я пока не хочу говорить.
— Понимаю. Не раскрываете все карты. Разумно. Знаете, я полагаю, что мистер Тэкери хотел с хаосом бороться. И непременно победить рассчитывал. Для того и на врача учился — чтобы смерть победить.
— Смерть это не хаос, — сказал я. — Смерть — это порядок.
— Мы с вами это понимаем. А молодёжь — увы.
— Скажите прямо, лорд Уилшоу: вы хоть раз допускали, что мистера Тэкери убил ваш брат? — спросил я.
Николас Уилшоу провёл смычком по струнам, извлекая низкий дрожащий звук.
— Нет! Пол никогда до такой подлости не опустился бы. У него принципы.
«А ваш сын?» — едва не вырвалось у меня, но я сдержался, понимая, что в данном случае Николас Уилшоу объективным быть не может, а настраивать его против себя не хотелось: в конце концов, лорд мог попросить меня покинуть именье, а как тогда расследовать?
Распрощавшись с Николасом Уилшоу, я отправился бродить по саду. Нужно было привести мысли в порядок, разложить по полочкам добытую информацию. Круг подозреваемых одновременно сужался и расширялся. Создавалось впечатление, что нигилиста мог убить чуть ли не кто угодно. И в то же время мотивы казались мне сомнительными.
Кем бы ни был убийца, едва ли он мог путешествовать между пространствами и бродить по залам Чёрного зиккурата. И философского камня у него, конечно, нет. А я ведь именно ради него занимался охотой на демонов — в надежде, что однажды наткнусь на алхимика, которому удалось то, чего пока не сумел достичь я. Но, увы! Почти наверняка и на этот раз меня ждало разочарование.
Спустя полчаса или больше я вернулся в дом и отправился в отведённую мне комнату. Принял душ и с наслаждением растянулся на кровати. К сожалению, шёлковая пижама от «Баленсиага» осталась в доме Мартина. В ней я засыпал, как младенец.
Тем не менее, её здесь не было, и приходилось довольствоваться свежими простынями. Я решил ни о чём не думать — хватит на сегодня! Надо голове и отдых давать. Я решительно закрыл глаза и вскоре заснул.