— Да я это уже понял! — голос снова отдалился. — Слышь... ты! А ну-ка положи назад булаву! Нет! Не продаётся! Вообще не продаётся! Может тебя ею по башке треснуть, чтобы быстрее дошло?!
Архип терпеливо подождал, пока молодой Ист закончит невидимые разборки.
— Что там у тебя?
— Да металлолом всякий! — продолжил Галактионов. — Ну... не весь, кое-что годное попалось, желеек немного, но самое главное... яйца...
— Что? — удивился Архип.
— Го..е... я...ца!
— Да хватить шептать! Скажи нормально! Нихрена не слышу!
— Яйца голубых муравьёв, блин! Глухая тетеря! Я ж пытался не спалиться! Бля... Пошли вон!!! Отойдите от меня!!! Я тебе сейчас перезвоню...
Архип судорожно тут же перенабрал этого странного Иста. Яйца голубых муравьёв? Они же только начиная с четвертого этажа встречаются! Как?!! Как он это сделал, мать его за ногу?!!
* * *
Я сделал ошибку, сунувшись в пункты приёма, несмотря на мою интуицию, которая мне кричала, что меня тут попытаются «раздеть». Как опытный Охотник, который всю свою прошлую жизнь жил, в том числе, с лута, я прекрасно умел торговаться, а еще знал, что такое человеческая алчность. Но видимо сильно устал и решил, что могу скинуть добро с небольшим дисконтом. Как же я ошибался!
Это не торговцы, это падальщики! Если даже Архип был о них такого мнения. Похоже, что все, кто не смог построить нормальный бизнес в городах, решил попытать здесь свою удачу. И в этом была определенная логика. Постоянные бои, потерянные товарищи, залитый алкоголем стресс. Можно было, при наличии наглости и упорства, урвать солидный куш, но только не со мной!
Архип, уточнив, что деньги мне прямо сейчас не нужны, предложил сдать весь хабар в армейский пункт снабжения. Несколько раз в день, вооруженный конвой курсировал между Иркутском и Муравейником. И с ними за небольшую оплату можно было передать попутный груз. А он заберет его, оценит, и по моему желанию, либо перечислит деньги на карту, либо придержит у себя наличку. Так я и сделал. Хотя это было совсем непросто. Услышав про яйца, вся эта свора тащилась со мной до самого склада, и мне даже пришлось попросить армейцев избавить меня от их общества.
Тут же я сдал сто двадцать четыре пары усов. Когда ошалевший поручик перечислял мне тысячу двести сорок рублей, я судорожно размышлял, не погорячился ли я? Просто, пока я стоял в очереди, группа из восьми Истов передо мной сдала пятьдесят две пары, и судя по их разговорам, они считали это удачным рейдом.
— У меня есть еще кое-что, — осторожно обратился я к поручику, и тот ощутимо напрягся. — Я тут матку их угондошил, но вынести самостоятельно не смог.