Пока я с таким воодушевлением рассказывала свою идею Лине, мы не услышали, как вернулся домой Артур.
- Привет! - растянулся в улыбке Артур.
- Негодяй! - Лина резко развернулась и ударила кулаком в живот Артура, так быстро, что я даже не успела сообразить.
Артур немного закашлялся, наверное, он неожиданности.
- Хороший удар, но лучше бить чуть левее и ниже, - прохрипел он, обнимая Лину.
- Ну, теперь привет! – сказала подруга, - а это тебе за Диану! Потому что воспользовался и бросил!
Артур сначала растеряно посмотрел на меня, а потом расплылся в улыбке. В два шага я оказалась рядом, а он сгреб меня в свои объятия, поцеловав в висок. Артур часто так делал, а мне нравилось, такой невинный поцелуй казался чем-то таким интимным, проявление заботы что ли. Вдохнув родной запах, я расплылась в улыбке, что не осталось не замеченным Линой.
- Смотрю на вас и не могу поверить своим глазам! – выдала Лина.
- Я сама порой не верю, - прошептала я, почувствовав, как Артур крепче сжимает меня в объятиях.
- Вы, наверное, проголодались? – спросил Артур, приподнимая пакет с контейнерами из какого-то ресторана, которого я не знала.
- Да! – хором ответили я и Лина.
Глава 33
Артур
- Привет, малышка! - смотрю я на нашу маленькую девочку, которую родила Диана несколько минут назад.
Во мне столько любви к этой маленькой крошке и к моей Диане, что я готов любить весь мир. Меня переполняются эмоции! Хочется кричать, петь, улыбаться, хотя мне совсем не свойственно такое проявление чувств. Я счастлив! Я даже больше, чем счастлив.
Дочка пищит, отчего становится ещё краснее. А я не могу сдержать улыбки. Даже сейчас она мне кажется самой прекрасной. Подношу свою бесценную ношу к лицу, и целую маленький лобик, вдыхая аромат клубники. Нет, я не сошёл с ума! Но наша дочка пахнет именно клубникой, хотя… даже земляникой. Самая сладкая сладость (простите за тавтологию). Любуюсь ею, ожидая, когда можно зайти в операционную, чтобы поцеловать любимую жену.
Жену… Как же приятно мне ее так называть. Когда мы приезжали в Россию, нас расписали. Без пышного торжества, без сотни гостей и подарков. Только я и Диана, а ещё наши родители и сестра. И Диана стала моей женой. Моей любимой женой.
После всего, что произошло, мама Дианы попросила прощения у меня и у дочери. Хоть она и не была виновата, но эти извинения для Дианы значили многое. Я переживал, как отнесётся Диана к новости, что отец ей не родной. В любом случае это стресс. Но Диана лишь поинтересовалась, каким был Вадим. Но отца она по-прежнему любит, решив, что неважно, кто родил, главное, кто воспитал. И я был с ней полностью согласен. Родители же Дианы были в сложных отношениях, ее мать никак не могла простить многолетний обман. Свекровь даже заявила однажды, что они разводятся, чем вызвала истерику у моей жены, которую мне пришлось долго целовать и обнимать, чтобы она успокоилась, но я был совсем не против этого. Иногда я себя ловил на мысли, что никогда не любил женские слезы, успокаивал всегда, скорее, на автомате, кроме Дианы. Неважно было ей тринадцать лет или девятнадцать. Она всегда была важна для меня.