Время длиться так медленно, минуты кажутся часами. Я теряю счёт времени, не понимая, сколько уже прошло времени. Может десять минут, а может два часа. Но мне кажется, прошло непозволительно много времени. Не знаю, что делать, я набираю единственный номер, который меня всегда спасал в экстренных ситуациях.
- Да, сынок?- Папа, мне нужна помощь! - мой голос полон отчаяния.
И меня накрывает неприятное чувство «дежавю». Точно также начался наш разговор, когда погибла Дарина. Сердце готово выпрыгнуть от одной мысли о потери. Но сейчас в тысячу раз страшнее… Отгоняю быстро свои непрошеные чувства.
- Что случилось? - отец мгновенно реагирует.
- Диане сделали кесарево и…
Не успеваю договорить, как лёгкие сдавливает, а отец меня перебивает.
- Что-то с малышкой?!
- Нет, - выдавливаю я, - с малышкой все хорошо, восемь по Апгар, 3720 грамм, 55 см, - выдаю информацию на автомате.
- Слава Богу! - слышу облегчений вздох отца, - поздравляю!
- Пап, - пропускаю мимо ушей его поздравление, - Диана в операционной. Я не знаю, что с ней. Мне не говорят. Мне нужно узнать…
- Говорил же я вам, чтобы Диана рожала в России. У меня нет связей в Лондоне…
- У нас, мне помнится, минимум три раза были врачи по обмену. И договор на…
Я хватаюсь за соломинку, но отец перебивает.
- Стоп. Скидывай мне адрес клиники, я попробую…
Я уже не услышал отца, я вижу, как выходит врач Дианы. Опускаю трубку, но не скидываю звонок. Впиваюсь взглядом в него. Наверное, весь ужас написан на моем лице.
- Что с Дианой? - выдавливаю я из себя.
Врач отвечает мне на английском, который я сейчас не могу воспринимать. Понимаю лишь, что у Дианы резко упало давление, открылось кровотечение, причина которого пока не ясна, она потеряла много крови и сейчас находится в медикаментозном сне. Ждать. Теперь нужно только ждать. Опять.
В горле стоит ком, который я не могу проглотить. Воздух сжимается, и я не могу больше вздохнуть. Непроизвольно вырывается гортанный звук, похожий на сдавленный крик.
Оседаю на диван, обхватывая голову руками. Почему она? Врач что-то ещё мне говорит, какие-то слова, чтобы успокоить, но мне тяжело. Лишь на секунду я представляю, что моей Дианы не станет, как каждую клеточку пронизывает невыносимая боль. Сдавливает, не давая пошевелиться. Я тут же отгоняю от себя паршивые мысли. Нет! Диана будет жить! Она мне нужна!
Отдаленно слышу голос отца в трубке, который зовет меня. Надо было отключить звонок. Медленно подношу трубку к уху.
- Артур! Артур! Сынок, ты слышишь?!
- Да, - выдавливаю из себя.
Горло сковало, ощущаю, будто, меня кто-то душит. Никогда ничего подобного не чувствовал. Мне страшно. Наверное, впервые в жизни страшно так, что я готов заплакать от отчаяния и бессилия.