Но она упрямо шипит сквозь зубы и отказывается подать сигнал о том, что готова сдаться.
— Лер, пожалуйста.
Молчание.
— Я не хочу причинять тебе боль.
— А я думала, тебе это нравится. — шипит она.
— Сдайся и потом поговорим, тебе же больно.
— Я привыкла.
— Лера!
— При одном условии. — наконец, говорит она.
Так, и при каком же?
— Ты должен мне Новый год.
И я знаю, что это означает.
— Хорошо. — соглашаюсь, и Лера тут же стучит по рингу. — Уходи и жди меня в машине.
Уж не знаю, за этим ли она пришла, но главный урок я усвоил. Лера — не жертва, и спокойно следовать намеченному плану она мне не позволит.
С облегчением смотрю на удаляющийся силуэт. Помню, как Эля впервые попала в клуб и увидела на арене Яна. Помню ее удивление, дикий интерес в глазах и плохо скрываемое восхищение. Я хотел бы увидеть все это в глазах Леры, но не так. Ей нельзя видеть, каким жестоким я могу быть, эту часть себя я никогда ей не открывал.
Но пора заканчивать то, за чем я сюда пришел. Влад поднимается на ринг, и я точно знаю — он видел все, что вытворяла Лера. От этого осознания возникает приятная дрожь по телу.
Атакую первым. Я слишком долго ждал этого поединка. Влад не промах, биться с ним — одно удовольствие. Но все же я в этом сильней. Результат двух раундов говорит сам за себя — у меня саднит плечо, а он уже явно трудом стоит на ногах. В третьем раунде он делает подсечку, но я успеваю подпрыгнуть, и бью его по левой скуле, отчего тот, пошатнувшись, падает.
— Ты был хорош. — и подаю Стрельцову руку.
— Да пошёл ты. — он схаркивает на пол, но все же принимает помощь. Был бы он чуть меньшим кретином, может быть и сдружились. Но уже поздно об этом думать.
Игнорирую толпу, иду в раздевалку и быстро смываю с себя пот и грязь. Выхожу через второй выход и иду к машине, где меня уже ждет моя мартышка-ниндзя.
Но никакой Леры в машине нет. Чертыхаюсь, беспокойно оглядыааясь по сторонам, но уже через мгновение вижу её кудрявую макушку у главного выхода. Она только что вышла из клуба. Значит, все же видела всё.
— Садись.
— Что, даже не наругаешь? — спрашивает она, сев в машину.
— Ты уже сама себя наказала.
И это правда. В институте ещё долго будут шептаться о сегодняшнем бое. Но самое главное — теперь она знает другого Вадима. А это ещё хуже общественного мнения. Гораздо хуже.