Продолжать разговор на эту тему вряд ли было целесообразно, хватит и того, что сказано.
— Ты, я вижу, все еще дуешься? Брось, Назарий Александрович, обид между нами быть не должно. Вернешься в Петроград, передай Дим-Диму дружеские мои поздравления. Молодцом, скажи, действуете, нисколько не хуже других наших организаций. В недалеком будущем, скажи, рассчитываю лично поздравить его с генеральским званием. Да и сам ты, батенька, малость засиделся в штабс-капитанах, пора бы тебе примерять полковничьи погоны. Как считаешь, прав старик Кутепов?
— Спасибо на добром слове, ваше превосходительство.
— Не за что благодарить, Назарий Александрович. Каждому воздастся по заслугам, Россия сыновей своих не забудет. И изменников она не забудет, сурово покарает каждого. А теперь слушай меня внимательно и постарайся передать мои слова в точности. — Кутепов остановился, пристально посмотрел, будто желая проверить его умение запоминать. — Итак, первый наш и наиважнейший вопрос, к счастью, благополучно разрешился. Кому быть венценосцем, кому продолжить славную династию Романовых — такой это вопрос...
Ленинград, 3 сентября 1924 года
Докладываю о выполнении задания.
Приехав в Берлин, я незамедлительно отослал почтовую открытку по условленному адресу. Спустя четыре дня, в пятницу, получил телеграмму: «Александр Павлович просит приехать воскресенье, пятнадцатого августа, Висбаден, Эмзерштрассе, 52».
Телеграмма была без подписи, но я знал, что в курортном городке Висбадене занимается торговой деятельностью штабс-капитан Я. Д. Юзефович, мой сослуживец по Преображенскому полку.
Конспиративное свидание и совещание с генералом Кутеповым, специально прибывшим ради того из Парижа, в общей сложности длилось восемь часов, от поезда до поезда.
О постыдной сцене с попыткой взять меня на испуг угрозами я уже докладывал. Хочу добавить, что она вполне в натуре Кутепова, всегда отличавшегося пошлыми хулиганскими замашками. Вместе с тем она свидетельствует об известной настороженности и, возможно, о существовании дополнительных источников информации в Ленинграде. Из ряда замечаний генерала я вынес убеждение, что в Ленинграде несомненно существует конспиративная группа, с которой он связан издавна и возлагает на нее определенные надежды.
Супруги Юзефовичи вовлечены в нелегальную деятельность монархистов, но вряд ли на серьезных ролях. Полагаю, что их квартира и торговая фирма в Висбадене используются для свиданий.
Мое сообщение, в особенности об осенних маневрах войск ЛВО, произвело впечатление и было доложено в обусловленном порядке. Просьбу изложить все в письменном виде я отклонил, сославшись на категорический запрет и заодно высказав все те соображения, о которых мы договаривались. Кутепов выслушал их снисходительно и дал понять, что мы — жалкие провинциалы, которые не смыслят в вопросах высокой политики.