. Не гневи бога, Петр Адамович. Зато у тебя в руках самоновейший план ликвидации Советской власти. Да еще какой план-то! Жаль, нельзя познакомить с ним наших пропагандистов! На аэропланах собираются порхать со своей «Народной стражей», все равно что бабочки! Эх, шпана золотопогонная! Учили их, учили...
Ланге. Советы без коммунистов — это все, что они способны выдумать...
Мессинг. Да и то не выдумали — у эсеров украли идейку, у кронштадтских мятежников. А зацепочка будет у тебя, товарищ Карусь. Этот предводитель «Народной стражи», по всему видать, птичка пуганая. Ему еще требуется кое-что обмозговать, сомнений у него вполне достаточно...
Ланге. Да уж сомнений вагон и маленькая тележка. Тем более после оглушительного провала в Минске. Воображаю, какую они там подняли шумиху!
Мессинг. Я только что разговаривал с Менжинским, коснулись и этого скандального происшествия. Сообщение об аресте Савинкова опубликовано всего неделю назад, а трескотня в газетах идет во всю Ивановскую...
Ланге. И собак вешают на ГПУ?
Мессинг. А на кого же еще, друг ситный? Не на папу же римского им вешать собак! Редактор «Общего дела» господин Бурцев, говорят, публично поклялся, что сжует собственные галоши, ежели не сумеет доказать похищения Савинкова агентами Чека.
Ланге. У него с Борисом Викторовичем счеты старинные, многолетние. Еще со времен разоблачения Азефа. Бурцев, кстати, явственно намекал тогда на таинственные связи господина Савинкова с Охранным отделением. Опровержение, между прочим, было слабенькое, совершенно неубедительное...
Мессинг. Эка что вспомнил! С той поры много воды утекло, и теперь они единомышленники. Разногласия все побоку, поскольку враг у них общий...
Карусь. Черт с ними, пусть трезвонят, нам не привыкать к газетной шумихе.
Мессинг. Савинков, к слову сказать, на допросах играет в стопроцентную капитуляцию перед Советской властью. Надо думать, расскажет немало занятного...
Ланге. Вот уж поостерегся бы верить этому деятелю!
Мессинг. Пусть суд решает — верить или не верить, у нас своих забот полно. Меня, Петр Адамович, настораживает эта ревельская история. С чего бы вдруг устраивать заварушку? Не дал ли в чем маху твой человек?
Карусь. Нет, товарищ комиссар, действовал он строго по нашей договоренности. Обратно ехал через Штеттин, в Ревеле пересел на советский пароход «Франц Меринг», в гостинице останавливался всего на одну ночь — дожидался парохода. Свиданий ни с кем не имел и наблюдения за собой не обнаружил...
Мессинг. Чем же объясняешь обыск?
Карусь. Сказать наверняка пока трудно. Быть может, случайность, хотя верится в нее слабо. Возможно, и сознательная провокация по заказу из Парижа...