— Нет, — решительно ответил Ярда. — Я не люблю летом спать в доме. Предпочитаю сеновал.
— Конечно, можно и на сеновале переночевать, но мне как-то неловко…
— Я люблю спать на сене.
Они забрались на сеновал Ферешей по лесенке, приставленной к слуховому окну. Ярда уютно расположился на душистом сене. Янош собирался спуститься, когда Ярда сказал:
— А ваш отец не будет сердиться, что здесь ночует бродяга?
— Что вы, — отозвался Янош, — какие пустяки! А кроме того, ему сейчас не до этого, он занят политикой. Если бы не ночь, я кое-что рассказал бы вам, но сейчас пора спать.
— О политике я готов слушать когда угодно, — ответил Ярда.
Зашуршало сено, скрипнули доски — и возле Ярды очутился Янош: видно, ему не терпелось поговорить с кем-нибудь об отце. Ярда предложил:
— Давайте говорить «ты», хорошо?
— Хорошо! — обрадовался Янош. — А теперь о политике. Мой отец, как я тебе говорил, здешний староста. Он хочет попасть в парламент, но на его пути стоит помещик, который уже десять лет избирается депутатом от нашего округа. И на этот раз, конечно, выберут господина Капошфальви, а не отца. Капошфальви — потомственный дворянин, у него герб и родословная, а мой отец хоть и господин староста, а всего лишь простой крестьянин…
Теперь Ярде стало понятно, что это за Капошфальви, о котором кричал в трактире цыган, но связь между благородным господином, скрипачом-цыганом и отцом Яноша была пока не ясна.
— Отец спит и видит, как бы побить на выборах этого Капошфальви. А тот тоже не дремлет, подкупил всех цыган, в первую голову Маричкиного отца, чтобы его хвалили. Цыгане таскаются по трактирам и орут: «Да здравствует наш депутат, благородный господни Капошфальви!» Отец, как услышал это, совсем лишился сна. Надо же было ему прохлопать такое! У цыган куча детей, зато нет никаких политических убеждений. За деньги эти субъекты готовы орать что угодно…
Участие цыган в политической жизни округа уже не удивляло Ярду. Он усмехнулся и сказал:
— Хочешь, я тебя научу, как обставить господина Капошфальви?
— Не шутишь? — с тревогой спросил Янош. — Для меня это очень важно. Я боюсь, как бы отец от политики не свихнулся. Что я должен сделать?
— Принеси мне стакан молока и кусок хлеба.
— Отец за победу над Капошфальви выкатит тебе бочку вина!
— Это только аванс.
Янош бесшумно выскользнул из окошка. Вскоре он принес кувшин молока и пышный домашний пирог. С удовольствием ужиная, Ярда расспрашивал Яноша об его отце, о жизни деревни и, наконец, о старом цыгане:
— У него много детей?
— Маричка и двенадцать мальчишек. Чертова дюжина.