— Хорошее. Раньше, говорят, было еще лучше. Разве вы не знаете, что из-за него началась Тридцатилетняя война?
Изумленные гости спросили, как это было.
— Это длинная история, — начал Гашек. — Я расскажу ее кратко. В Баварии нет ничего дороже пива. Там и крепости строили, чтобы защищать пивоварни. В одном Нойбурге их пять. Когда в Нойбургскую крепость ворвался первый отряд шведов и захватил первую пивоварню, захватчики выпили все пиво, какое нашли, и свалились замертво. Защитники крепости произвели вылазку, но на пути им попалась другая пивоварня. Нойбуржцев охватил страх: что, если все пиво выпьют шведы? Вместо того чтобы атаковать неприятеля, атаковали бочки с пивом. Тем временем шведы проснулись и захотели опохмелиться. Войдя во вторую пивоварню, они убедились, что там им делать нечего, пошли в третью и выпили все, что нашли, после чего свалились с ног и уснули. Нойбуржцы тем временем очухались, поднялись на ноги и пошли оборонять третью пивоварню, но, узнав, что шведы всё выпили, разъярились и решили отомстить врагу. Они перебили всех спавших шведов, а потом долго праздновали победу а четвертой и пятой пивоварнях. В учебниках истории это называется нойбургской победой…
Гости на все лады комментировали столь мало известный факт Тридцатилетней войны, и все сошлись на том, что, хотя друг Лади странно одет, но человек он веселый и позабавить умеет.
Гашек несколько дней прогостил у Гайеков. Ладя раздобыл для друга ботинки, дал ему свой чистый костюм (высокому Ярде он был маловат) и купил билет до Праги. Гашек поехал домой, уверенный, что за лето австрийские жандармы потеряли его след и совершенно забыли о нем.
Я предложил сначала описать наше путешествие, продать издателю и вырученные деньги употребить на то, чтобы проверить, во многом ли мы ошиблись.
Проспер Мериме
Пани Катержина делала все, чтобы ее Яроушек меньше исчезал из дома и не бродяжничал. Перебирая в уме родственников, она никак не могла понять, в кого пошел ее сын. Теперь она не упрекала его и молча ждала, когда он остепенится. Пани Катержина никогда не видела, как Ярда пишет. Это происходило где-то вне дома, в том мире, куда она не была вхожа. Ярда приносил ей только номера газет и журналов. Хотя Яроушек часто подписывал свои юморески другими именами, она знала, что писал их ее озорник.
Однажды пани Катержина задержалась с обедом. Ярда время от времени осведомлялся, готовы ли жареные почки.
— Подожди полчасика, — успокаивала мать Ярду.
— Тогда я сбегаю в трафику, — сказал Ярослав и, накинув пальто, вышел из дома.