Она стыдливо прикрылась, смущенная и чуточку напуганная его напором, но он склонился и отвел ее руки, заставил раскрыться перед ним и подставить грудь под его жадные губы.
— Я сожру тебя, как пирожное, Непруха, — рыкнул Максим брутально, удерживая ее руки разведеными в стороны и нацеловывая жесткие пуговки сосков так, что они стали яркими и чувствительными. Каждый поцелуй обжигал Ольгу, словно Максим касался обнаженных нервов. Она извивалась, не в силах сдерживать стонов, а Макс не переставал ее мучить, касаясь ее тела все более умело и все более чувствительно.
И когда его ладонь накрыла ее лобок меж разведенными ногами, Ольга вскрикнула и затрепетала, потому что лоно ее горело желанием и было мокро. Предательская влага была на пальцах Максима, и он почти зарычал от смеси желания и нетерпения, ощутив, как она жаждет его.
— Сегодня сыграем в более сложную, взрослую игру, — шепнул Макс, целуя постанывающий ротик девушки, лаская ее раскрасневшиеся, возбужденные губы.
Его пальцы искусно касались ее тела, то невесомо, растирая ароматную влагу желания по коже, то прижимаясь крепко, массируя чувствительный вход. Ласки становились все чувствительнее, Ольга и сама не заметила, как виляет напряженными бедрами, прижимаясь в его руке, напрягаясь и вытягиваясь в струнку.
Когда он овладел ею, Олечка вскрикнула и вцепилась в его плечи, потому что чувство близости было полным, сильным, сладким, как никогда.
“До пресыщения, — подумала Ольга, блаженно закрывая глаза, прижимаясь к Максиму всем телом и ощущая сильные толчки его члена в своем теле. — Досыта… господи, как хорошо!”
А Макс словно с ума сошел; распластав ее под собой, исцеловывая ее, он толкался в ее узкое горячее лоно, постанывая от накатывающего наслаждения, жадно тискал ее мягкие бедра, захлебываясь сладким запахом ее жаждущего тела, и терзал ее, высекая из ее напряженного горла все новые и новые стоны и крики блаженства.
Ольга затихала, напрягалась под ним, изгибалась дугой, дрожа мелко-мелко, балансируя на грани блаженства, и Макс тогда увеличивал темп, крепче обнимал ее бедра и вколачивался в ее тело глубже, упрямо выбивая у нее крик, как признание его маленькой победы над нею.
Каждый ее всхлип, каждый ее вздох он затирал поцелуями, лаская рот Ольги сладко и изощренно, поглаживая языком ее горячие губы.
— Скажи, — выдохнул он страстно, жарко, — скажи, что хочешь меня! Мне это нужно; я хочу это слышать!
Но девушка молчала; вместо слов она крепче прильнула к нему, обняла его длинными ногами, бесстыдно и исступленно насаживаясь на его член так, будто страсть окончательно вскружила ей голову, и тяжесть давно отодвигаемого удовлетворения растеклась по ее телу сладкими спазмами.