Жральни?! Да, им не повезло с последним шеф-поваром — он оказался мошенником с купленным дипломом, хотя Агата и пыталась проверить его документы до трудоустройства. Но тогда дядя Громова, уже перед самой своей кончиной, повелся на рекомендации друга и сказал ей не заморачиваться. Но сам-то ресторан?! Они с бывшим владельцем всю душу в него вложили: в каждую зановесочку, в каждую плиточку, в каждый стул и стол!
— Готово меню на завтра?
— Нет ещё. Дайте мне пол часа. Можете пока здесь подождать.
— Хорошо. Тогда сделайте мне кофе.
— Нет. Могу предложить воды или свежего сока.
— Если мне нужна будет вода, то только чтобы утопиться и вас не видеть. Кофе.
— Нет.
— Я сейчас еще и десерт закажу.
— Я сказал…
— Парфе.
— На ночь…
— Ванильное.
— Ну знаете ли…
— С горьким шоколадом.
— Хорошо! — рявкнул Никита. — Я сделаю. Но я не обязан выполнять заказы после окончания своего рабочего времени. В следующий раз, если вам, дорогой начальник, чего-то захочется, то приходите, когда ресторан открыт, и делайте заказ, как и все!
Довольная своей маленькой победой, Агата села на стул возле хромированной столешницы, с улыбкой наблюдая за сильными руками, взбивающими сливки, за крепким торсом, когда Никита тянулся за каким-либо ингредиентом, за широкой спиной, стоило шеф-повару отвернуться, выискивая что-то в недрах холодильника.
— Извольте, — сказал Никита Андреевич спустя четверть часа, ставя перед ней маленькую чашечку и креманку.
Взяв ложечкой немного парфе, Агата отправила его в рот. Изумительно! Захотелось зажмуриться от удовольствия. Что не говори, а талант готовки у этого грубияна несомненный. Теперь кофе…
— Что это? — брезгливо спросила Агата, отставляя от себя чашку.
— Цикорий. Весьма полезен для кишечника. А также при диарее, говорят, помогает, — как ни в чём не бывало ответил шеф-повар, глядя на свою новую начальницу с ехидной полуулыбкой.
— Пей сам эту гадость. У тебя по морде видно, что она тебе нужнее, — огрызнулась Агата, вставая. — Черт с тобой, сама себе кофе сварю.
С этими словами арт-директор направилась к шкафчику, где стояли различные сорта кофе, но Никита Андреевич, скрестив руки на широкой груди, преградил ей путь своей крупной фигурой.
— Это моя кухня, и тут едят, и пьют то, что я даю.
— Ах так?! Тогда я воспользуюсь кофемашиной в баре! — сказала Агата, гордо вскинув голову, чтобы заглянуть в лицо этого чугунка недоделанного, и, показав язык, круто развернулась на каблучках и пошла в зал.
— Ну уж нет! — протянул шеф-повар, хватая ее за локоток и разворачивая. — Я старался. Поэтому сядешь и выпьешь.