Я почти ощутила блаженное облегчение, потеряв сознание. Там, в темноте, стало проще.
Обнаружила себя уже на полу. Приоткрыла глаза, но ничего не видела.
– Отвезите её подальше отсюда и убейте. Якубу доложите, что сбежала. Попыталась соблазнить Рамзана, а когда не вышло, натравила на него собаку и сбежала. Она бы всё равно одна не выжила в этих местах, – бросила женщина перед уходом.
Я слышала эти слова и не верила, что люди бывают столь жестоки.
От боли едва соображала. Не понимала, как смогу спастись.
– Уйдите отсюда, дайте хоть одеть её, – раздался знакомый голос. – Приведу её потом. Никуда она не денется.
Хаят похлопала меня по щекам, и я перестала притворяться, что без сознания.
– Одевайся, козочка. Да побыстрее, – тихо тараторила она, поднимая меня на ноги.
А я не могла стоять. Обессиленная. Униженная и уничтоженная. Коленки подгибались.
– Скорей, времени мало.
Хаят торопливо снимает с меня ткань, от которой остались одни лоскутки. Надевает очередное бесформенное платье. От прикосновения ткани мне вновь становится дурно. Очаг поражения слишком обширный. И мне больно до тошноты.
– Ты не думай. Не ради тебя помогаю. Ради неё. Якуб такого ей не простит. Никого из нас не простит, – глядя мне в глаза, поясняет. – Водитель – мой брат. Он знает, что делать. Доверься ему и останешься жива. А дальше на всё воля Всевышнего.
Она выпроводила меня на улицу к старому мерседесу. У машины поджидали те самые охранники, присутствовавшие на экзекуции.
Закинули меня на заднее сиденье. Кондиционер обдал холодом. Вжалась в спинку, стараясь не двигаться, чтобы не причинять себе дополнительной боли. Кожу продолжало печь. Обратила внимание, что у ворот никого. Вот и последняя надежда на то, что Якуб узнает, где я канула в Лету.
Я всё думала, где же та грань, за которой страх закончится, но пока не находила её. С каждым разом становилось всё страшнее и страшнее.
За всё время пути водитель даже ни разу не оглянулся на меня. Не проверил, как я там, через зеркало заднего вида. Будто я зачарую его, и он собьётся с пути истинного.
Мы ехали, наверное, час. Может, больше.
Машина остановилась, и я поняла, что вот сейчас всё свершится. Если Хаят мне солгала.
Мужчины что-то обсудили между собой, и водитель вышел из автомобиля. Второй остался сидеть.
Вытащил меня из машины за руку и отвел в сторону кустов, пожелтевших от жары.
– Не рыпайся, – тихо приказал с сильным акцентом.
Он опустился, прижимая меня к земле, и занёс руку с пистолетом. Так, словно хотел ударить меня рукояткой. Раздался хлопок. Я зажмурилась, но боли не испытала. Открыла поочерёдно глаза. Встретилась взглядом с водителем. Смотрела на него огромными испуганными глазами. А он поднялся и ушёл в машину. А я так и лежала.