Сейчас гнетущие события минувших дней отошли на второй план. Как бы ни было стыдно себе признаться, но мне понравилось. Всё понравилось. И я хотела бы ещё. Не сейчас. Потом. Попозже. Только понимала, что, скорее всего, времени для нас двоих не осталось. Оно высыпается, как перевернутые песочные часы.
Меня обязательно скоро найдут…
Ощущала, как Якуб сжимает ягодицы, массирует, пощипывает. Кожа, покрытая мурашками, оставалась чувствительной, и его действия заставили меня против желания увлажниться. Казалось, я уже выжата до последней капли, но вновь ощущаю, как влага стекает по клитору на холодную постель.
Прикусила губу, не понимая, что будет дальше. Якуб развёл ягодицы в стороны, провёл по чувствительной коже между анусом и влагалищем, собрав мои соки. Скользкими, влажными пальцами вернулся к соседней дырочке.
Нахмурилась. Оставалось надеяться, что это лишь ласки. Совершенно безнравственные ласки. О которых я, конечно, знала, но никогда не собиралась позволять мужчине. Только тот, что сейчас устроился сверху, моего дозволения не спрашивал.
Когда он надавил пальцами сильнее, очевидно пытаясь войти в моё тело нетрадиционным способом, я испуганно и протестующе дёрнулась. Пискнула что-то нечленораздельное. Язык едва слушался.
– Только не говори мне, что он не ебёт тебя в жопу, – слышу, как с его грязных, порочных губ срывается усмешка.
Игнорируя мой протест, продолжает буравить пальцами сморщенную дырочку.
– Нет! – Мне безразлично, чем там занимается моя сестра с мужем. Я планировала умереть девственницей хотя бы в одном отверстии. – Только попробуй, Якуб!
Нажимает на мою поясницу ладонью и касается губами пылающего ушка.
– А то что? – прикусывает мочку, оставляя на ней следы своих зубов.
Жаркий член, прижимающийся к коже, буквально обжигает. Я верчу бёдрами, показывая своё негодование, но это приводит к противоположному эффекту. Его дыхание становится более рваным, горячим.
– Если ты это сделаешь, я тебя никогда не прощу! – отвечаю, вкладывая в свои слова всю имеющуюся у меня решимость.
Хриплый смех ранит и царапает слух.
– Мне завтра возвращать тебя обратно, неужели ты думаешь, что меня интересует твоё прощение?
Он будто вонзил нож в мою грудную клетку и прокрутил пару раз. Добился, чтобы я мучилась от боли, истекая кровью.
Я ждала этого момента. Ждала, когда он решится меня вернуть. Но почему-то сейчас его слова звучали наиболее жестоко.
Якуб тянется в сторону. Выдвигает ящичек прикроватной тумбочки. Щелчок. И через секунду вздрагиваю, когда холодная жидкость льётся на попку.