– Я хочу, чтобы девушку осмотрел хирург. Женщина. Сейчас, – без лишних расшаркиваний обратился к кому-то Якуб, держа меня на руках.
Запах больницы почти отрезвляюще действовал на мозг. Ужасно не хотелось тут находиться.
Голос мужчины, вероятно главного врача, звучал заискивающе. Неприятно. Я улавливала его угодливые интонации в словах.
Меня опустили на жесткую кушетку, покрытую хлопковой тканью. Вновь свернулась калачиком, очень надеясь, что меня как можно дольше не потревожат.
Но вскоре дверь хлопнула, и я услышала холодное приветствие. Женщина. Или, скорее, девушка. Мне понравилось, как она говорила. Без лизоблюдства. Почти бесстрашно. С таким, как Якуб. По щелчку пальцев которого её могут уволить. Или того хуже. Прикопать в лесочке.
– Я ещё раз повторяю. Если вы ей не муж, покиньте кабинет.
После этих слов я даже немного пришла в себя. Приоткрыла веки, глядя на злого, разъярённого Якуба.
Девушка явно была местной. Роскошные тёмные волосы заплетены в толстую косу. Никаких платков. Обычная одежда и белый халат. Смелая и отважная. Её тон заставил меня улыбнуться.
– Вы её либо осмотрите, либо я найду более компетентного врача, – едва не рычит Якуб сквозь зубы.
Она всё же уступает. Подходит ко мне, вставляя под мышку термометр. Осматривает.
Меня перевернули на живот, задрали платье и приспустили трусики, после чего вкололи лекарство в ягодицу.
Спустя минут пятнадцать стало значительно легче. Мозги прояснились. Я начала адекватно соображать.
– Откуда у вас эти следы? – спрашивает доктор.
– Крапива, – хрипло отвечаю. После вчерашнего горло знатно саднило.
Вижу, как её губы сжимаются в тонкую линию. Она оборачивается на Якуба, не сводящего с нас взгляда.
– Вы можете как-то пояснить, почему у неё воспалённая кожа? – агрессивно обращается девушка к Якубу. Она юная. Неопытная, оттого такая откровенная. Честная.
– Нет. Мы вчера трахались. Осмотрите её гениталии и задний проход, – коротко и грубо обрывает её, – утром я обнаружил кровь на постели.
Я заливаюсь румянцем, вновь ощущая, как ненависть по отношению к нему утраивается. Сжимаю зубы.
Впрочем, похоже, я тут не одна такая. Девушка-врач, очевидно, не меньше меня терпеть не может подобных альфачей.
Она смотрит в мою сторону с состраданием. Меня это почти поражает. Я ожидала от местной девушки скорее пренебрежения. Но никак не жалости.
Жар спал. Я это хорошо понимала. Тело больше так не ломило. По крайней мере сейчас.
– Выйди, – обращаюсь к Якубу.
На что получаю короткое и безапелляционное:
– Нет.
– Я не дам себя осматривать при тебе. Выйди.