— Мы перенесем обсуждение на час, как минимум, а то и на два, — веско заговорил вдруг, молчавший до этого Ярослав, уже крепко и с полным правом подхватив Юлю за пояс. — Я напою свою невесту кофе, дам ей передышку, — он и улыбнулся вроде, но в этой улыбке четко читалось, что именно он здесь имеет право и будет о ней заботиться. — И с обувью вопрос сейчас решим. А потом мы вернемся, и все вместе обговорим сделку, учитывая сложившуюся ситуацию. Думаю, за два часа ничего не поменяется.
Ярослав не спрашивал, он уведомлял о порядке их действий. И только сейчас Юля вдруг поняла, что мужчины, которых она представила друг другу, не обменялись ни традиционными рукопожатиями, ни приветствиями, как того требовали нормы их общества…
И это взволновало ее еще больше.
— Ничего не изменилось и сейчас, Юля будет участвовать во всем, я заменять ее не собираюсь, только помогать, — таким же тоном отрезал Дан, при этом напряженно глядя уже на саму Юлю.
— Я хочу кофе. И на свежий воздух. Я здесь задыхаюсь, — ощутив, как на нее накатывает новая волна этой изможденной истерики, Юля вцепилась в горло рукой, будто ей и правда воздуха не хватало.
И, стараясь высвободиться из рук Ярика, направилась к лифту, припадая на испорченный туфель. Психанула, сбросила обувь сначала с левой ноги, подумала секунду, и отправила правый туфель туда же. Даже не наклонилась, чтобы их забрать, топая в тонких чулках по ковровому покрытию. И ей было глубоко фиолетово, как это выглядело со стороны, и как она дальше будет передвигаться, когда из лифта выйдет…
— Юля, — Дан ухватил ее за пальцы, словно пытался остановить. — Стой. Сейчас с обувью решим. Куда ты собралась босая?.. Не выдумывай, простынешь…
— Мне все равно, — она дернулась, высвобождаясь. Тело нуждалось в его тепле, душа тянулась к нему, но разум и сердце… буквально кровоточили. И она так глянула, что Дан это увидел и считал.
— Опирайся, — вновь без лишних сейчас выяснений, подхватил ее под пояс Ярослав, заставив Юлю перенести свой вес на его тело.
А она… У Юли не было сил сопротивляться.
Точнее нет, она катастрофически сейчас нуждалась в опоре. И если уж решила разорвать все свои связи с Даном… Не оспаривая права Ярослава, она позволила провести себя в лифт. И только тогда, когда двери начали закрываться, допустила слабость обернуться, посмотрев в глаза мужчине, которого и любила, и проклинала одновременно.
К чести Ярослава, он ничего не спрашивал и не выяснял, пока они спускались. Дал возможность Юле просто стоять, закрыв глаза и привалившись к стене, не комментируя то, как нервно она сминает его платок. Да и тут было всего три этажа, не особо много…