— Такое ощущение, — сказал я вслух, — что вы меня боитесь. И полагаете, что я собрался брать силой ту, что трясется от одного моего вида. Я что, такой монстр? Или отец Макса вас обижал, Кристина?
— Что? — Она покраснела. Ей-богу, школьница. — Нет, меня никто не обижал. С чего вы такое взяли? И вас я не боюсь…
— Уверены? — Я заломил бровь и шагнул навстречу, практически избавив нас от расстояния. — Тогда докажите.
Приподняв ее подбородок указательным пальцем, я потянулся к сочным губам. Она дрогнула, но не отшатнулась.
Я хотел просто поцеловать. Попробовать губы на вкус, убедиться, что нет в них ничего особенного, и отпустить несчастную девушку. Ко мне в кровать с удовольствием прыгала любая, так что тащить кого-то против воли было даже смешно. Какая глупость!
Только вот поцелуй сорвал мне крышу. Когда ее язык робко коснулся моего, а пальцы осторожно легли мне на плечи, я почувствовал, что начинаю гореть от желания. Обладать хотелось именно ею, а не кем-то еще. Обнимать только ее. Вдыхать тонкий сладкий аромат, прижиматься к ней пахом и чувствовать, как она разгорается в ответ.
Отпустить ее не выходило.
Я целовал уже шею, поражаясь мягкости и шелковистости белой кожи. Подхватил ее под попу, приподнял, усадил на стол. Целовал предплечье, ключицу. Сминал одежду, как пацан-подросток, впервые добравшийся до женского тела. Меня трясло от желания, а уж когда пробрался ниже и ощутил влагу ответного вожделения, то окончательно потерял контроль над собой.
Я взял ее, как и планировал, на столе. Она стонала: тихо и тонко, закатывала глаза от кайфа, сама подставляла грудь для ласки. Кристина явно скучала по подобной разрядке, хотя наверняка боялась признаться в этом даже себе.
— Да, — шептала она в пылу страсти, — еще, прошу. Да!
— Сейчас, малышка, — отвечал я, ускоряясь и кайфуя просто от того, как она вела себя подо мной.
Это было превосходно.
Я бы сказал, что давно так ни с кем не отрывался в плане эмоциональной отдачи. Что-то было в Кристине такое, что с первого раза я не смог пресытиться. Наоборот, теперь мне еще больше хотелось обладать ею. Снова и снова.
Воображение буйствовало. А она, едва пришла в себя, снова начала изображать стеснение и впадать в отчаяние.
— Ох, я… Вы… Все так…
— Кристина, — я прервал ее попытки натянуть платье на грудь. Коснулся вершинки двумя пальцами, чуть сжал ее… — Разве тебе было плохо сейчас?
— Я…
— Просто скажи, что было плохо, если я сделал что-то не так. Это легко. Если тебе не понравилось, то…
— Мне было хорошо.
— Тогда чего ты стыдишься? — не понял я. — Мне тоже было хорошо. Я в полном восторге от твоего тела. Так что не так?