— Останови где-нибудь машину, — потребовала Инга.
— Мы опоздаем на работу, — напомнил Строганов.
— Тебе можно, ты начальник, а мне потом какую-нибудь отмазку организуешь, — не поддалась Лаврецкая. — Останавливай.
Ничего не поделаешь, пришлось подчиниться. Не имеет смысла спорить по пустякам с девушкой, когда она говорит таким тоном. Особенно если ты ведешь машину. Но Инга Ярика удивила — вместо шквала вопросов она достала из сумки влажные салфетки и начала легкими, нежными движениями стирать неумелый макияж. Потом в ход вновь пошел тональный крем — небольшой тюбик также был вынут из переносного шестого измерения. Пальчики массировали кожу вокруг глаза, втирая жидкость, затем как-то совсем незаметно соскользнули на скулу. Девушка сидела близко-близко к нему, и Ярослав увидел свое отражение в слегка расширенных зрачках. Что двигало им в тот момент, он и сам не мог сказать. Но парень прижал ладонью ее руку к своей щеке, переплел пальцы, чуть подался и коснулся губ своими губами. Первые секунды ласка была мимолетной, еле ощутимой, а потом они оба сорвались с причала спокойствия утонули в водовороте эмоций.
Ярослав словно изучали ее, чувственно, немного неловко, но очень-очень нежно. Он никуда не спешил, и Инга слегка укусила его за губу. И в то же мгновение нежность куда-то исчезла, пальцы Ярика погрузились в ее волосы, подчиняя, притягивая ближе. И в этой яркой игре ведущим стал он, ни на секунду не позволяя девушке взять контроль над ситуацией. Но и Инга сдаваться не желала, пальцы едва ощутимо порхали по лацканам темно-синего делового пиджака, груди, скулам парня.
Сколько прошло времени не знал никто, оба потеряли счет. Но в какой-то момент все древнее волшебство было разрушено истерично разрывающимся от звонка мобильником. Яр отстранился и встретился с затуманенным взглядом Инги. Даже отвечая на звонок, он продолжал на нее смотреть. А девушка почти машинально облизнула губы.
Ярослав и сам не мог сказать, кого он в данный момент видел перед собой. Лишь в одном он точно был уверен — не младшую сестру лучшего друга, отнюдь не ее. Слова Глеба о том, что Инга является красивой девушкой, что-то зацепили в его душе, и сегодня он увидел перед собой то, что возможно видел и друг. И не удержался, несмотря на все запреты. Впрочем, к его удивлению, жертва домогательств нисколько не возражала.
— Извини, — пробормотал он как-то неловко, отключая вызов. — Я не должен был…
— Замолчи, — вдруг решительно проговорила Инга, положив пальчики на его губы. — Только не надо извиняться. Я не жалею. А ты?