Лаврецкий взял себя в руки на удивление быстро, видимо, сказалось умение юристов всегда поддерживать маску невозмутимости.
– Что ж, ты меня успокоил, – с едва заметной иронией проговорил он. Но Ромич был заразой наблюдательной, иронию услышал. Ухмыльнулся.
– Ага, с учетом того, что и повода для беспокойства нет, – влезла Лина. Выставлять Кирилла дураком, конечно, здорово, но, не дай бог, этот бред дойдет до семьи. Многое придется объяснять. – Не парень он мне, Ромчик, не парень. К моему великому счастью. Брат моей подруги, проезжал мимо, предложил помочь.
– Я так и понял, – кивнул сумасшедший гений-дизайнер этой конторы. – По нему же видно, что он добрый самаритянин, никогда не пройдет мимо нуждающегося.
Разговор грозил затянуться надолго. Василина приготовилась отстаивать свою свободу от Кирилла, тот, в свою очередь, настроился забавляться. Планы нарушила невысокая девочка-практикантка, подбежавшая к компании.
– Василина Родионовна, Лилия Константиновна просила вас зайти к ней сразу же, как появитесь, – запыхавшись, сообщила она.
– Именно поэтому, Мариночка, ты и позволила нашему дурдому затерроризировать Линку, – фыркнул Роман.
«Что-то больно много он ржет, – мимолетно подумала Лина. – Надо будет потом как-нибудь отомстить».
Потом обратила внимание на практикантку второго курса, которая скромничала и, несмотря на просьбы Лины и Лили, продолжала называть всех по имени-отчеству. Девушка в ответ на фразу Романа покраснела как мак.
– Марина, не обращай внимания на этого дурака, все хорошо, – успокоила ее Василина. – Проработаешь тут и поймешь, что половину его слов надо пропускать мимо ушей.
– Жестокое поведение для музы, не находишь? – хмыкнул Кирилл, который до сих пор не мог определиться со своим отношением к мажору. С одной стороны, гомосексуализм последнего его успокоил (если это действительно так), а с другой… Он, как и большинство парней, жутко не любил подобных типов, все время ожидая подвоха с их стороны. А этот, судя по всему, плотно прописан в жизни Василины. Ладно, пару минут можно потерпеть, юристов с первых дней студенчества учили толерантности.
– Ты со мной идешь или тут останешься с Ромчиком общаться? – проигнорировала его вопрос девушка, прекрасно осознавая, что последнего не случится. Слишком любопытный, чтобы не лезть в ее жизнь. А от Романа он все равно уже больше не узнает.
– С тобой, конечно, – подтвердил ее опасения Лаврецкий и, к ее удивлению, повернулся к другу. – Прости, Роман, в другой раз пообщаемся. Думаю, это не последняя наша встреча.
– Если бы не моя принцесса, я бы только порадовался твоим словам, – хмыкнул Роман. – Вот только соревноваться с музой смысла не вижу!