– Дорогая, что-нибудь из предложенного подходит для наших целей?
Формулировка собеседнице понравилась, и она решила немного поиграться с сочетанием «Наши цели».
– Ой, крольчонок, я даже и не знаю, – просюсюкала Василина. – С одной стороны, для нашей цели подошло бы любое украшение, а с другой – будет неприятно, я, наверное, не переживу, если выберу что-то не то. Это будет крах всему, что нас связывало последние годы, крах нашим отношениям. Ты же понимаешь, как нам важно выбрать именно ЭТО.
Что ЭТО – она и сама не знала, пусть продавец-консультант и Кирилл догадываются сами. Главное, достаточно эмоционально заломить руки и всхлипнуть. Кажется, получилось. На лбу обслуживающей их девушки уже появилась испарина, и она сочувственно покосилась на Лаврецкого. Тот, с видом мученика, стоял, скрестив руки на груди и сурово взирая на девушку.
– Василина, – почти по слогам произнес он. – Ты. Что-нибудь. Из. Этого. Выбрала? – Молодой человек чеканил каждое слово, и Лина видела – он едва сдерживался, чтобы не взорваться. Отлично, но мало. Что ж, продолжим.
– Прости, бобренок, но нет, увы, ничего не подходит. – И Василина взглянула на него невинным взглядом олененка Бэмби, который она когда-то подсмотрела еще у маленькой Аси. Обычно это работало. Не в этот раз.
– Заинька моя, – устало произнес Лаврецкий. – Что же ты сразу-то не сказала?
– Да сначала все было так красиво, так красиво. – И она захлюпала носом. – А потом вдруг слишком много блеска, и я поняла – ничего не подходит. Абсолютно ничего.
– Ну, не плачь, бельчонок, не плачь, – успокаивающе обнял ее Кирилл. – В твоем положении вредно нервничать, еще малышу навредишь.
Вот… У Лины не нашлось цензурных слов. Козлина белобрысая! Мстить, так мстить. Прости, Ингуся, он твой брат, но это заслужил.
– Если бы ты поменьше на меня орал и не распускал руки, никакой угрозы бы не было, – обиженно произнесла девушка.
– Так, все, с меня хватит! – не выдержал Кирилл. – Девушка, извините. – И, кивнув продавщице, он потащил Василину к выходу.
– Вот видите, так всегда, – на ходу жаловалась та. – Он такой жестокий, просто разбивает мое сердце…
Закончить ей не дали. Василину самым бессовестным образом оттащили подальше от ювелирного и прижали к краю стеклянной витрины какого-то бутика.
– Ты что творишь?! – разом воскликнули оба.
– Так, значит, я на тебя постоянно ору и поднимаю руку? – почти прорычал он.
Василина видела по глазам – она его наконец-то довела до точки кипения. Казалось, еще немного – и Кир взорвется. На секунду ей показалось, что он прибьет ее сейчас и здесь – таким бешенством сверкал его взгляд. Но мгновенье – и ее страх исчез. Не прибьет, даже руки на нее не поднимет – при всех недостатках, это было совсем не в характере противника. Но вот выплеснуть все он может прямо сейчас и здесь, послать ее куда подальше и больше никогда в ее жизни не появляться, чтобы, не дай бог, не попасть на срок.