– Поверь, она как раз и мечтает не давать тебе покоя, – хмыкнула Лина. – Ты ее прямо-таки голубая мечта. – Последние слова она произнесла довольно саркастически, вспомнив о студенческом споре, но постаралась это приглушить. – И вообще, ты такой офигенный охранник. Спасешь всех и вся. Что, реально будешь меня круглосуточно пасти?
– Понадобится – буду, – отрезал Кирилл, включая поворотник. – И не надо паясничать, тебе самой так спокойнее будет.
– С каких пор ты печешься о моем спокойствии? – заинтересованно посмотрела на него Мирославцева. – Сколько помню наше общение, тебя больше интересовало, как вывести меня из себя.
Тут девушка сильно кривила душой – она помнила другие времена, хоть они и были так давно, будто в другой жизни. Но возвращаться к ним не имело ни смысла, ни предпосылок. Лучше уж собачиться – тогда точно знаешь, чего ожидать.
– Короткая же у тебя память, – намекнул Кирилл. – И вообще, как бы мне ни нравилось тебя доводить, я предпочту, чтобы ты бесилась и портила мне жизнь, но была живая и здоровая. Остальное как-нибудь переживем. Не без травм, но справимся.
Парень опять стал слишком серьезным. Это напрягало. Последнюю неделю она словно периодически сдергивала с него маску шута и балагура, и он становился совсем другим человеком. Такого его Лина не знала. И такого Кира боялась сильнее. Потому что ему хотелось верить. Несмотря ни на что. Просто отбросить все сомнения и довериться. Тому, кто однажды ее уже предал.
– С тобой без травм справиться нельзя, – подколола девушка, пытаясь отмахнуться от минутного наваждения.
– Естественно, – скривился Кирилл. – Тебе же доставляет удовольствие меня калечить.
– А ты, видимо, мазохист, раз находишься сейчас со мной? – продолжала издеваться она. Привычная перепалка успокаивала обоих, вносила хоть какой-то элемент обыденности в те страшные события, с которыми они столкнулись.
– Если ты хочешь вспомнить, насколько я мазохист, только намекни, – пошло подмигнул ей Лаврецкий. – Я всегда готов, сама знаешь. Как пионер.
– Пошляк, – надулась Лина. Ну да, всегда готов. С ней и с еще сотней девок. Ей такое счастье нужно?
– Солнышко мое, ты сама та еще провокаторша, – протянул он. – И вообще, будешь дуть губы, я тебя поцелую.
У нее вмиг изменилось выражение лица. Это было настолько поспешно и нарочито, что Кир рассмеялся. Лина прикрыла глаза и досчитала до десяти. И обратно.
– Кир, – наконец она подняла на него свои голубые глаза, – ты что творишь?
Он припарковался у подъезда и посмотрел на девушку. Лучше бы не делал. От этого взгляда у нее душа ушла в пятки, заблудилась, проматерилась и рухнула в спасительный обморок. Что сулил ей взор серых глаз, сказать сложно – и приглашение, и предупреждение, и угроза, и оценка соперника. И в то же время на самом дне золотистым огоньком плясала какая-то странная насмешливая нежность. Хотя нет, вряд ли, ей показалось. В любом случае, этот взгляд не сулил ничего хорошего. Впереди все равно ждет какая-то пакость. Или это уже будет не Кир.