К моему удивлению, остальные согласились. Все вместе мы двинулись к западному крылу, где и располагалась передвижная выставка. Из большого окна открывался прекрасный вид на реку Теннесси. Наверх вела винтовая лестница. Мои друзья бодро поднимались по ступенькам, я же зачарованно смотрела на искусно выполненные металлические конструкции, которые свисали с потолка. Казалось, будто они парят в воздухе.
Перед входом на выставку стоял огромный план отдельных залов, каждый из которых соответствовал определенной эпохе. Пока большинство наших одноклассников, как и положено, пошли направо, мы держались левой стороны и отправились в выставочный зал, где висели полотна девятнадцатого века. Его разделяли на ниши и зоны белые отштукатуренные перегородки. В центре я заметила сиденья, обитые кожей, – на них можно было присесть, если появлялось желание подольше задержаться у какой-нибудь картины.
Мэтт открыл учебник истории и осматривал зал, а Ди зачитывала ему первый вопрос. Шелби в сопровождении Фила прохаживалась мимо работ экспрессионистов, Анабель и еще пара учеников, которые, очевидно, тоже были не в ладах с античностью, осматривали экспонаты и делали заметки. Я непроизвольно поискала глазами Кириана, но не увидела его.
Усилием воли отогнав все мысли о нем, я открыла анкету на последней странице и погрузилась в работу. Вскоре я с удивлением поняла, что этот метод мне очень нравится. Время шло, и постепенно я с головой уходила в более ранние эпохи. Группа наша рассредоточилась, собираясь встретиться чуть позже и разделиться снова. Конечно, мы кое-что подсказывали друг другу, но только у Шелби хватало наглости записывать ответы под диктовку Фила.
Где-то через час внимание мое привлекла скульптура ангела. Она стояла на подиуме посередине одной из зон, отделенной перегородками. Я собиралась узнать, к какому из стилей она относится – к барокко или классицизму. Но вместо этого поймала себя на том, что снова стою на грани реальности и вымысла.
Со мной происходили вещи, которые казались все более и более странными. Я просто никак не могла их объяснить. Я попала в ужасную аварию – и не получила ни единой царапины. Вдруг оказалась искусным стрелком из лука. Дико разозлилась и поймала на месте преступления браконьеров. Добавьте к этому бред, который несли мои родители. И новые сильные чувства, которые мгновенно поднимались во мне, а я все никак не могла их укротить. Мне казалось, что я сижу на пороховой бочке и она вот-вот взорвется.
Гормоны или нет – но в норму все это явно не вписывалось.