– Клянусь вам, я сдала свое задание еще до обеда.
Водянисто-голубые глаза мистера Шрайвера превратились в две узкие щелочки.
– Буду признателен, если вы перестанете нагло лгать мне в лицо.
– Я не лгу, – пролепетала я, сбитая с толку его грубостью. Мистера Шрайвера вряд ли можно было назвать сердечным человеком. Но я ни разу не видела, чтобы он разговаривал с кем-то из учениц на повышенных тонах. И он уж точно не называл кого-то наглой лгуньей.
Он усмехнулся.
– Анкета не могла раствориться в воздухе, мисс Карлессо.
Я в смятении покачала головой.
– Думаю, это недоразумение. Вы не могли бы просмотреть работы еще раз?
– Я уже сделал это. Вашей работы там нет. – Он указал на меня. – Потому что вы ее не сдавали.
Слезы обожгли мои глаза, но мне удалось не расплакаться. Ни за что не стану делать это здесь, перед всеми.
– Пожалуйста, вы должны мне поверить.
Мистер Шрайвер обнажил зубы в улыбке. Выглядело это пугающе.
– Думаете, я позволю обвести себя вокруг пальца?
– Что? – Я в изумлении уставилась на него. – Но я не собираюсь это делать.
Даже произносить вслух такое довольно странно.
– Я говорю правду, – твердо повторила я.
– Мистер Шрайвер, – вмешалась Ди. – Найла, как и мы, заполняла анкету. С какой стати ей не сдать готовое задание?
– И правда. – Филемон сложил на груди руки. – Какой в этом смысл?
– Может, анкета просто упала? – предположил Мэтт. – Я могу туда сбегать и проверить еще раз.
Мистер Шрайвер покачал головой.
– В кафе ее нет.
Голоса стали громче, все хотели заступиться за меня. К моему удивлению, даже Джаспер был на моей стороне.
– Я видел Найлу. Она сама делала все задания.
– И я могу это подтвердить, – громко сказала Анабель.
– Успокойтесь! – прогремел мистер Шрайвер. От удивления у Ди округлились глаза, но она промолчала.
Разгневанный учитель повернулся ко мне.
– Для вас поездка окончена.
Каким-то чудом я смогла сдержать слезы. Мне не верилось, что это происходит со мной.
– Но я…
– Уходите, – прорычал он. – Иначе вас ждут более серьезные последствия, чем плохая оценка.
Я в ужасе смотрела на мистера Шрайвера. Ни разу в жизни у меня не было конфликта с учителями, ни разу меня не выгоняли с урока. Но слова его действительно звучали устрашающе.
– Я не собираюсь повторять, – бросил он. – Ждите в автобусе.
Я открыла рот, но не смогла издать ни звука. Просто молча стояла и наблюдала за тем, как мистер Шрайвер пропустил всех в аудиторию и захлопнул дверь у меня перед носом.
Я осталась здесь.
Брошенная всеми. Униженная. И в полном одиночестве.
Я пыталась держать себя в руках, хотя отчаяние разрывало меня на части. Моя анкета и правда не могла раствориться в воздухе. Значит, кто-то ее взял? Но кто мог такое сделать? И зачем? Казалось, весь мир ополчился против меня.