— Это не совсем просто — инженеры на заводе слегка перемудрили, — словно читая мысли, произнесла Анна за моей спиной. Я обернулся; наша патронья была удивительно прелестна в темно-голубом вечернем платье, плотно охватывающем ее тонкий стан и свободно падающем складками к полу, скрывая изящность ног, в которой я уже имел возможность убедит… (в этот момент я закашлялся и поспешно отвел глаза).
Будто бы не заметив моей заминки, Анна подошла ближе и продолжила:
— Тут есть собачка, надо ее отжать, вот так, — она подалась вперед, ее волосы оказались в опасной близости от моего лица, опасной для меня, потому что мне нужно было собрать все силы, чтобы не зарыться в их нежное благоуханье… Черт побери!
Адский агрегат подпрыгнул, затрепетал, словно живой, и испустил из недр луч ослепительно-синего цвета, который уперся в стену напротив стола. Объемные проекционные дагеротип-агрегаты были в новинку даже в столице, и я совсем не ожидал увидеть такой в смуровской глуши. Выходило, что Усинский вправду был, как говорят французы, «гранд орижиналь».
Проекция на стене была нерезкой. Я покрутил фазовку обеих линз, и…
Изображение мельницы было настолько реальным, что я едва не вскрикнул от удивления, но вовремя прикусил себе язык.
Снимки были сделаны почти на закате, судя по всему. Это добавляло мрачной торжественности сооружению, стоящему на берегу небольшого озера-запруды. Мрачно там было еще и потому, что мельница была словно втиснута в узкое пространство между скалами, и ее странно-гротескное, больше походящее на многогранный тульский самовар работы модного мастера Рогожина, здание, не имеющее окон, почти висело — по крайней мере, так казалось — на невероятно большом водяном колесе.
Эпические размеры колеса завораживали. Верхний край его уходил за кромку снимка. Древесина, из которой оно было сделано, потемнела от времени, покрылась слизью и больше походила теперь на камень или… металл?
— Очень похоже, — вполголоса, совсем рядом, сказал Ханжин. Положительно, мне следует контролировать себя получше: привычка разговаривать вслух как следствие головной контузии известна медикам…
Я вдруг осознал, что Ханжин исчез практически сразу после нашего прихода в трапезную. По блеску его демоновых глаз я понял, что отсутствие сыщика не было для него — для нас — беспредметным.
Некоторое время мы слушали увлеченный рассказ девушки о Смурове и его окрестностях, который сопровождался демонстрацией проекционных дагеротипов. Мы даже позабыли об ужине, равно как и о хозяине — настолько интересным и насыщенным фактами была история, рассказываемая Анной.