Но впереди у неё был долгий день уборки и, хотя она так толком и не отдохнула, она прекрасно понимала, что никуда ей от этого не деться, а одного лишь вида расползшейся под потолком ванной плесени ей хватило, чтобы вскочить и приняться за работу. Конечно, предварительно позавтракав высохшими остатками булочек.
За завтраком она осознала одну весьма досадную вещь: похоже, ей всё же придётся провести по крайней мере ещё одну ночь в ванне, потому что ей ещё предстояло как следует выстирать всё постельное бельё, а для этого для начала надо бы отдраить и саму ванну, а то в попытках что-нибудь отмыть она только сильнее всё испачкает. Вот так вот ванная комната уверенно выбралась на первое место в её списке приоритетов.
На то, чтобы её отмыть, у неё ушло всего-то полдня, потому что гладкую плитку очистить от грязи куда проще, чем какой-нибудь забившийся вековой пылью ковёр. И поэтому оставшуюся часть дня она посвятила стирке. Все ковры она вымыла во дворе, да и так и оставила их там сушиться, разложенными на тщательно притоптанной ею траве разросшегося сада. А вот простыни пришлось стирать вручную в ванне. К счастью, она раздобыла в кладовке какое-то сильно ароматное мыло. То, какой чёрной была вода, когда она полоскала постельное бельё, заставило Джун серьёзно порадоваться, что она решила не обходиться одним лишь выбиванием. После стирки даже мокрые вещи стали выглядеть заметно белее. Не стоит и говорить, как Джун была собой довольна, пусть даже к вечеру она уже с трудом могла разогнуться. Развесив всё на верёвке в саду, она снова улеглась спать, свив себе гнездо из своих вещей и одежды колдуна. Пожалуй, были и свои плюсы в том, чтобы жить в заброшенном доме. По крайней мере, Джун было, чем себя занять, а любая даже на первый взгляд незначительная работа по дому имела весьма заметные результаты.
На этот раз она так устала, что ей даже ничего и не снилось.
Таким образом у неё и прошла целая неделя. Она брала по одному занятию за раз, и постепенно почистила весь дом, радуясь, что он такой маленький. За работой она постоянно разговаривала с собой или с окружающими предметами или мурлыкала какие-нибудь песенки, чтобы не было так скучно. Она вымыла стены и полы, так что от въевшихся следов высохшей разноцветной слизи только и остались кое-где едва заметные бледные пятна; перемыла всю посуду и все мистические мелочёвки в шкафах, стараясь быть осторожнее со всеми этими вещами, ведь она понятия не имела, как с этим всем нужно обходиться; перестелила постели, повесила шторы, от чистоты которых в комнатах как будто стало светлее, пришила обратно на кровать избавленный от пыли балдахин; усердно заштопала то, что пожевала моль, ведь покупку новых вещей она себе позволить не могла; поставила купленные на рынке большие разноцветные фиалки в пустую вазу в гостевой спальне; тщательно вытерла все комнатные растения, которые поначалу показались ей искусственными, но на деле оказались вполне живыми и наверняка заколдованными, раз им удалось пережить годы собирания пыли без капли воды; вымыла окна и оторвала доски, которыми они были заколочены; даже постригла траву в саду, который, к слову, состоял только из разросшихся и одичавших кустов вдоль увитого плющом забора и парочки деревьев. Дом преобразился, точно по волшебству, хотя, конечно, одной лишь Джун было известно, сколько труда и усилий это на самом деле стоило. Теперь он стал куда меньше походить на жуткую заброшенную развалюху, и она уже почти стала чувствовать себя, как дома. В конце концов ей осталось только навести порядок в кабинете, что означало убить целый день на перекладывание книжек.