– Нет. Госпожа, я знаю, что означают твои слова и не забыл еще первой встречи. Помню, как ты меня ничтожным и недостойным коснуться твоего подола, называла, наглым и виноватым перед тобой. Все это, конечно, верно, и я заслужил твою немилость. Однако же прощения просить не буду, ибо делал лишь то, что следует.
Она поглядела на него уже спокойно, без гнева, но как бы пытаясь заглянуть в написанное в самых глубинах сердца. Потом лицо Госпожи вновь сделалось радостным, и, хлопнув в ладоши, она воскликнула:
– Это все глупости, ибо вчера я видела твою доблесть, а сегодня – твое благородство. И скажу теперь: какая-нибудь дуреха из земных баронесс, может быть, и сочтет тебя недостойным себя, я же – мудрая, могущественная и прекрасная – довольна тобой. И если ты утверждаешь, что при первой встрече обнаружила я лишь пренебрежение к тебе, не суди строго. Сделано это было для того, чтобы испытать тебя, и вот ты прошел испытание.
Тут он снова опустился перед ней на колени и обнял ноги ее, и вновь она подняла его, и рука ее припала к его плечу, а щека коснулась его щеки.
Поцеловав Вальтера в губы, она сказала:
– Ну вот, все и прощено, и твоя обида и моя, а теперь начнутся веселье и радость. – Тут улыбающееся лицо ее посерьезнело; сделавшись сразу величественной, изящной и доброй, она взяла его за руку и сказала: – Возможно, ты скажешь, что покои мои в Золотом Доме леса слишком пышны для Королевы, ведь ты человек не властный. И посему хорошо выбрал место для нашей сегодняшней встречи, ибо на другом берегу ручья, совсем недалеко, находится беседка, сень для всяких приятностей, которую, скажу тебе, может отыскать не всякий пришедший в наши края. Там буду я для тебя подобной любой из сельских девиц твоей родной земли, и ты не должен стесняться.
Они перешли через ручей по мелководью, что находилось близ омута, в котором купался Вальтер, и вскоре подошли к высокой изгороди – плетню с простою калиткой. Владычица открыла ее, и вошли они внутрь; там оказался прекрасный сад, усаженный розами и жимолостью… вокруг цвели липы, длинные, усаженные зеленой травой дорожки обрамляли бордюры из лилий, гвоздик, левкоев и прочих милых цветов. По саду лениво блуждал один из притоков давешнего ручейка, а в самой середине его располагался домик, сооруженный из столбов и досок, крытый свежей желтой соломой, совсем новый на взгляд.
Тут Вальтер поглядел туда и сюда, сперва удивился, потом попытался прикинуть, что будет дальше и каково придется ему; однако мысли его не могли отвлечься от красавицы посреди прекрасного сада, сделавшейся теперь милой и ласковой, даже скромной и застенчивой… и вскоре уже он не помнил, чью руку держит, чья благоуханная грудь и стройный стан находятся рядом.