Собственно, это было несложно…
Правда, когда утащили Форча, против меня выставили сразу двух, но четырёх уровней, вооружённых копьями. Здесь картина повторилась.
Правда, да, Гей был прав, алкоголь делал своё дело. Мне было настолько на них пофиг, настолько лень что-либо предпринимать, что было проще банально увернуться, чем парировать или пытаться разорвать дистанцию.
Я не чувствовал страха перед ними, он давно утонул в алкоголе, и потому смотрел на это всё как на что-то обыденное. Шаг назад, шаг влево, шаг вправо, и копья свистели, но свистели всегда рядом, иногда проходя буквально в паре сантиметров от моей тушки, а меня это совсем не трогало. Совсем было плевать, слева они проходят или справа — я наблюдал за наконечниками и не испытывал ни страха, ни возбуждения.
Будь я, наверное, трезвым, вряд ли бы смог спокойно стоять и смотреть, как мне в лицо тянется копьё, точно бы сработали инстинкты, заставив меня отойти. А так я стою такой спокойный и думаю: он же не дотянется. И он действительно не дотягивается.
Я провёл суммарно три боя, и ситуация повторялась каждый раз. Я просто лениво уклонялся от выпадов противников, не сильно беспокоясь, что могу просчитаться. По сравнению с моим состоянием какая-то рана была сущим пустяком. Да и, к тому же, чтобы отпрыгнуть или дёрнуться в сторону, надо испугаться, а сейчас я боялся разве что не удержать рвотные позывы.
Это был самый странный способ изучить уклонение, если честно.
Последнее, что я запомнил за тот вечер, было то, как меня Гой тащит обратно домой, так как даже разгонять по телу Ци, чтобы немного проснуться, у меня просто не было сил. Я хотел лечь и умереть прямо на арене, но место было занято другими умирающими.
Зато пробуждение просто не могло не запомниться…
— Моя голова… — прохрипел я. — Господи, как мне хреново…
Это был первый раз, когда я просыпался относительно трезвым вроде. Последний раз за неделю, во время которой Гой упорно меня спаивал. Потому что с ним я бухал даже ночью. Уж не знаю, что у него там было в голове, но мне кажется, Гой просто любил выпить.
— Ты как себя чувствуешь? — раздался ласковый голос Люнь. — Голова сильно болит?
Я с трудом разлепил глаза и навёл резкость.
Люнь висела, присев в воздухе, передо мной и с заботливым до умиления лицом глядела на меня.
— Чувствую себя как последняя пьянь…
— Ну это не удивительно, — рассмеялась она. — Стакан воды слева от тебя.
Я с благодарностью к тем, кто об этом позаботился, протянул руку и мгновенно осушил его до дна. Воды явно оказалось для меня мало после такого сушняка, но вроде как стало немного полегче.