Вот уж не представляю, хотел ли приятель добавить что-то еще, но, кажется, он мигом передумал, решив, что сегодня не самое лучшее время для того чтобы отсвечивать.
— То есть, ты считаешь, что я виноват, что ты не умеешь управиться со своим экипажем и машиной? — Вкрадчиво поинтересовался я. — Объяснишь мне, как я причастен к графам "процент попаданий" и "точность прохождения трассы"?
Кажется, это зря. Иначе чего Леха так глаза прикрыл, а губы его автоматически прошептали нечто вроде "Ой, дурак!". Может, и прав он!
Однако Терская неожиданно резко успокоилась.
— Знаешь, оставим это, — неожиданно рассудительно заметила она. глубоко вздохнув. — Нам нужно подумать...
— Коля! — Карина, ничуть не стесняясь двух ошалелых пар глаз, бросилась мне на шею. — Это все ерунда! Ты обязательно все отлично сдашь!
"Мда, мне и слова вымолвить не дали! Зато рот заткнули очень даже приятным поцелуем!", — оценил я поведение тут же бросившейся куда-то по своим делам Горской.
Лена и Леха так же глядели вслед, удаляющейся грациозной походкой девушке.
— Так... Что ты сказала? — Первым опомнился я.
— Ничего! — Рявкнула девушка, тут же зло добавив. — Кобель!
Не знаю почему, но именно в этот момент в груди у меня что-то взорвалось праведным гневом.
— Слушай меня, Терская! — Злости в моем голосе было не меньше, чем у девушки. — Во-первых, ты меня откровенно задрала. Так что, давайка, проявика ты хоть каплю...
— Ты кого давалкой назвал, придурок?! — Натурально ошалела девушка.
Глаза ее расширились до неестественных размеров, а волосы, как мне показалось, даже стремились встать по стойке смирно. А что? Это идея!
— МАААААААААЛЧАТЬ! — Рявкнул я тоном десантного генерала, встретившего пьяного стройбатовца. — Значит, ты уже вообще все на свете попутала! Я отзываю своих людей с охраны твоей консервной банки. За техникой тоже следи сама! Какой ты, на хрен, танкист, если даже за своей собственной "Дееееткой"...
Это слово я выделил особо.
— ... Уследить не можешь?!
В ответ сквозь красивые сочные губки девушки в мир стали вылетать такие слова, что зажмурился даже Оболенский.
Я же спокойно выслушал тираду. Едва девушка выдохлась, я достал блокнот и накидал в нем несколько строк. После привычным движением вырвал листок и протянул его Лене:
— Вот что я об этом всем думаю!
Та слегка дрожащей рукой приняла "послание", но стоило ей вчитаться в первые строки, как она сжала несчастный листок с такой силой, словно это была чья-то шея.
— Вот так вот. — Спокойно сообщил я.
Девушка побледнела, но все же нашла в себе силы почти спокойно ответить: