Вдали раздался отдаленный раскат грома. Софья шевельнулась в его объятьях.
- Нам пора, будет ливень, - вздохнула она, отнимая голову от его плеча.
- Успеем, - касаясь легким поцелуем бархатистой кожи на щеке, ответил он.
Ему хотелось оставаться здесь как можно дольше.
Первые крупные капли упали с небес, взрывая зеркальную гладь воды, зашумели в листве над ними. Князь поднялся, и протянул руку своей спутнице, помогая подняться на ноги.
- Вот теперь пора, - усмехнулся он.
Софья покачала головой.
- Не успеем, Ваша светлость. Я знаю, где можно укрыться.
Развернув гнедого, она направила его вглубь леса. Воронцов последовал за ней. Дождь усиливался, поднимался ветер, превращая летний ливень в бушующую стихию. Шумела листва, холодные струи воды с разверзнувшихся небес хлестали по плечам и спине. Когда они достигли небольшого заброшенного домика на окраине лесной поляны, оба вымокли до нитки. Софья дрожала как осиновый лист. Василий, взяв поводья обоих жеребцов, завел их под крохотный навес. С прохудившейся крыши лилась вода, но это было хоть какое-то укрытие для них. В домике было значительно суше. Единственное маленькое оконце почти не пропускало свет сумрачного ненастного дня. Соня подошла к небольшому деревянному сундуку, стоящему около стены и извлекла из него лоскутное одеяло. Она сама привезла в этот домик некоторые вещи. Девушке нравилось считать, что у нее есть собственное маленькое тайное убежище. Но сейчас она была здесь не одна. Воронцов с удивлением осматривал их временный приют.
- Чей это дом? – спросил он ее.
- Я не знаю, - ответила Софья. Голос вибрировал от пронзающей все тело дрожи.
- Да ты совсем замерзла, - Василий подошел к ней и обнял дрожащие плечи.
Князь отстранился, снял мокрую рубашку.
Софья расширившимися глазами смотрела на его обнаженную грудь, покрытую курчавой порослью. Протянув руку, она коснулась его. Тонкие пальчики зарылись в шелковистых волосках, погладили упругие мышцы, задевая плоские соски. Воронцов со свистом втянул в себя воздух.
- Софи, ты с огнем играешь, - прошептал он.
Но ей хотелось прикасаться к нему, хотелось, чтобы он коснулся ее, познать, то наслаждение, о котором говорила Мария.
Под мокрой тканью отчетливо проступили сжавшиеся в тугие бутоны острые вершинки ее груди. Развернув ее к себе спиной, он стянул с нее рубашку и прижал к себе, согревая своим телом. Большие ладони гладили нежные плечи. Убрав мокрые пряди с ее шеи, Василий коснулся ее губами. Девушку пронзила дрожь, но уже не от холода. Ей стало жарко в его объятьях. Софья повернулась к нему лицом и сама обвила руками его шею, прижалась обнаженной грудью. Твердые горячие губы нашли ее мягкие и нежные.