Вина было выпито много. Нами, не Хиггинсом.
— Это именно тот Эдик? — Пьяно спросила Софию, вспоминая её гневное признание о мезальянсе на каком-то там корпоративе.
— Да, — в тон мне шёпотом ответила девушка.
— Мой Хиггинс — тот самый Эдик? — Тихо спросить не получалось.
— Ты даже не представляешь, на что он способен, — мы уставились на моего красного как рак ассистента новым взглядом.
Парень окончательно стушевался и не знал, куда деть руки.
— Эд-дуард, Диана Павловна, — почти со стоном протянул он, — мы должны ещё подготовить вашу речь.
— Пф, это уже готово, — неуклюже поднялась со шкуры у камина, где мы восседали с Софией, — сейчас зачитаю.
Мы с Хиггинсом поменялись местами, Cофия дёрнула бедного парнишку за руку так, что тот плюхнулся почти на неё. Время уже перевалило за два часа ночи. Нам-то весело, а вот Хиггинс чувствовал себя смущённым в компании подвыпившего начальства, уже не раз намекал, что завтра рано вставать, тяжелый день и всё такое.
София сунула Хиггинсу свой бокал, а сама отхлебнула прямо из бутылки. Как только парень предпринял попытку подняться, девушка достаточно ощутимо ткнула его локтем. Сейчас перед моим взором сидела благодарная аудитория в виде выпившей почти подруги и смущённого донельзя молодого человека. Мне очень нравилась атмосфера. Настолько, что неприятности отошли на пятый план.
— Вы готовы, дети? — Завела классическую шарманку.
— Да, капитан! — Отсалютовала бутылкой София.
У Хиггинса уже начали сдавать нервы спустя два часа после приезда, теперь и он приложился к вину.
Естественно, речи у меня не было.
— Я спрашиваю мою паству: что есть банк? — На манер афроамериканских проповедников завела я, — что есть банк, я вас спрашиваю? Мы верим в него?
— О да, отче! — София расхохоталась.
— Банк — это семья, — с непередаваемым акцентом вещала я, расхаживая из стороны в сторону, — банк — это корабль! Банк — это будущее! — Придала голосу хрипотцу, чтобы напев ещё больше пробрал, — банк — это наеба…
— Так! — У Хиггинса сдали нервы, — только не говорите, что вы незнакомы с нашими целями!
— Мальчик, дорогой мой, конечно, знакома! — Я чинно уселась в кресло, коленка на коленку, — итак, дорогие мои, — мой голос сочился патокой, — мы проделали невероятно долгий путь к успеху, к признанию, к рынкам, — у Хиггинса лицо начало расслабляться, — мы доказали нашей стране и миру, насколько мы достойны занять лидирующие позиции в списках топовых банков, — наклонилась у ассистенту, — так ведь?
— Да, — зачарованно протянул он.
— И что вы при этом чувствуете? — Взяла в руки блокнот и ручку на манер психолога.