Девушка-птичка всхлипнула и услышала щелчок. Щелчок, который был приговором. Выходит, замок всё-таки поддался одной из совместных атак магов, а это значит, что Ксюшу сейчас вытащат наружу, а потом... И действительно, магическое щупальце кого-то из мужчин проникло внутрь клетки, с силой сдавило и так переломанную грудь птички и потащило её наружу. Господи, насколько же безжалостными нужно быть, чтобы поступить так с маленьким пернатым созданием?!
– Ай-яй-яй, что же ты так упрямилась? – прозвучал издевательский голос Дорна, который Ксюша расслышала между двумя всхлипами. – Смотри, до чего себя довела...
Ага, то есть жертва сама виновата, что пыталась сопротивляться маньяку, так, выходит? И именно эта издёвка помогла Ксении взять себя в руки. Что там Янар рассказывал об обращениях? Если в одной ипостаси не удалось избежать повреждений, то при обращении можно влить дополнительную порцию силы, и тогда повреждения при изменении формы автоматически регенерируют? Это, конечно, очень рискованно, ведь накопителей у Ксюши с собой нет, однако драконья чешуйка, висящая на груди, должна хотя бы помочь черпнуть за раз столько силы, чтобы регенерировать. А там... придётся драться с оставшимся запасом.
Оказавшись за пределами Клетки, Ксю не раздумывала больше не мгновения: применила магию обращения, параллельно перерезав сковывающую её магическую щупальцу Борна. Ну наконец-то свобода! Кое-как снова привыкнув к человеческому телу, но всё ещё ощущая фантомные боли в недавно переломанных крыле (то есть руке) и ноге, девушка немного покачивалась, однако была настроена решительно.
– Ты смотри, какая прыткая! – то ли восхитился, то ли расстроился меченый.
Кажется, они действительно не ожидали от неё такой прыти, потому и упустили, не сковав целым ворохом магических щупалец. Однако, судя по взгляду, муженёк намерен был исправить это упущение, потому что зажёг в руке магию и недвусмысленно глянул на законную супругу.
– Я уже говорил, что не терплю неповиновения, – напомнил он. – Как и о том, что люблю укрощать непокорных.
– Братца своего уродливого лучше укроти! – прорычала девушка. – Да и себя заодно, ублюдок!
– А вот это ты зря, – от вкрадчивого голоса Дорна сделалось жутко. В его руке тоже зажглась сила. – Тебя не учили, что нехорошо напоминать людям об их особенностях?
– Изъянах, ты хотел сказать? – не удержалась Ксю, потому что отчаянно хотелось его уязвить, уколоть, достать хоть как-то, если уж человеческие чувства типа жалости и милосердия ему неведомы. – Или, скорее, уродстве? – добавила она злорадно и с удовольствием увидела, как перекосилось его и без того обезображенное лицо. – Я совсем не удивлена, что вы прибегаете к подобным методам завоевания женщины, потому что быть с вами по доброй воли никто и никогда не захочет.