— Нужно было на коне ехать, да по улице! Где твой Карасик?
— Оставил в королевских конюшнях. Не в доме же его держать! — бросил в ответ Кигус и опять зашагал по ступеням.
— Ох, напрасно ты это. Скажут потом — как же нам найти твоего коня среди королевских скакунов, — насмешливо начал дух приключений.
Однако герой промолчал. Его невидимый спутник хотел было еще что-то сболтнуть, но тут лестница наконец-то закончилась. Перед ними была дворцовая площадь.
Здесь было чисто — никаких луж, грязных куч снега или грязи. Даже в клумбах чернела земля, ожидая, пока садовники заселят её цветами. Мраморные скамейки, вновь воссозданные изящные статуи, резные заборчики — всё было белым и чистым.
А вот народу почти не было — так прогуливались кругами или просто сидели — этакие знатные дамы в пышных одеяниях с меховыми воротниками, еще были их служанки, двое разодетых суровых мужей что-то обсуждали в сторонке, опираясь на перила. Где-то там бегал шут, звеня бубенчиками. Но на всё это духу приключений было наплевать. Он ничего и не запоминал. Ведь все его внимание было приковано к одному….
Прямо напротив входа во дворец, по-прежнему возвышался фонтан. В его водах стоял могучий и навеки застывший голем. Чтобы гигант смог поместиться полностью, чашу фонтана удлинили: из круглой, она стала овальной. Там где по телу создания когда-то бежали потоки энергии, его мраморная кожа покрылась сетью черных трещин. А руки, когда-то тянувшиеся к герою, чтобы раздавить, теперь упирались в небольшую чашу, в которой собиралась вода, чтобы затем перелиться в сам фонтан. Над ней возвышался этакий постамент. Из его верхушки выплескивались бурлящие потоки, а затем красиво стекали вниз. Но совсем не это поразило духа приключений. Не от этого он с изумлением завопил:
— Чего?! Это вообще что такое?!
Верхушку фонтана венчала статуя. Статуя, изображавшая героя. Одной ногой в латном ботинке он упирался в постамент, другая стояла на плече голема. Скульптор тщательно вывел каждый элемент рыцарского доспеха: сапоги, поножи, кираса, наплечники — всё, вплоть до всяческих налядвенников, ронделей и даже гульфика, весьма солидных размеров. Впрочем, сам «герой» тоже был здоровым, словно медведь. Держа двумя руками мощный двуручный меч, это изваяние втыкало его лезвие в голову голема. Из-под поднятого забрала грозно выглядывало суровое лицо. Честно говоря, если сильно постараться, то можно было найти общие черты у статуи и самого Кигуса. Только вот лицо статуи прямо источало суровость, мужество и пафосное превозмогание. Вот уж действительно — было высечено из камня.