Оксфорд, 3
часа до
паники на
финансовых и
товарных
рынках
С
момента их
расставания,
двенадцать
часов назад, Наталия
успела кардинально
сменить
прическу (коротко
подстриглась
под Мирей
Матье или,
если
лаконичнее,
под горшок),
одежду (теперь
на ней был
серый
спортивный
костюм и кеды)
и выражение
лица (из него
ушла спесь, неприступность,
презрительная
мимика).
Леший
(прежний демаскирующий
желтый
костюм) и Арикат
(выглядел как
состарившаяся
версия Гуффи арабского
происхождения
–
продолговатый
череп,
неизбывная
печаль в
глазах) топтались
на углу Холивел
и Кат–стрит. В
десяти шагах
от них темнел
обшарпанный
угол старого
здания
библиотеки.
Эта часть
походила на
тюрьму
строгого
режима, в
неизвестных
целях (воспитательных?)
украшенную
скульптурами
– знаменитыми
горгульями и шпилями.
Фасад декорировали
невразумительными
элементами,
рождающими
грубоватые
средневековые
фантазии.
Нижний ряд
окон
библиотеки,
закрытых
листами
железа,
проходил на
уровне земли
– они напоминали
глаза
притаившихся
под водой крокодилов
или
левиафанов.
Дальнейший
план был
детализован
до мельчайших
подробностей
– кто, куда
пойдет, где
остановится, повернется,
что сделает в
случае, если… Никакого
«в случае,
если» в
последующие
пять минут не
произошло.
Леший
и Арикат
двинулись по
Кэт–стрит к
площади
Шелдона,
потом повернули
за угол библиотеки.
Гриша и Наталия
последовали
за ними,
соблюдая
дистанцию в двадцать
метров. На
площади
Рэдклифа топталось
несколько
влюбленных
парочек.
Еще
один поворот
– за ним
маленькое
здание (Divinity School),
соединенное
с
библиотекой
переходом.
Переход
напоминал
венецианский
мост Риальто.
Друг за
другом Леший,
Арикат, Наталия,
Кутялкин протиснулись
между анорексичными
строениями,
примыкающими
к Divinity School.
Группа
вышла к
нагромождению
миниатюрных
пристроек во
внутреннем
дворе. Леший
открыл дверь
в одну из них.
Дубликаты
ключей Леший
раздобыл,
проведя операцию
достойную супругов
Розенбергов[46].
До
определенного
момента
информация,
наличие
дубликатов
ключей,
знание схем и
планов
объекта гарантируют
успех любому
взлому. Потом
в свои права
вступает фортуна.
Леший
наверняка
почувствовал
это, закрыв
за Кутялкиным
дверь. Он кинулся
вниз по
лестнице в
темноту. Больше
он не
переходил на
шаг. Рысью,
галопом,
вприпрыжку
по ступеням.
Даже в подвальных
помещениях Макс
включал
только
фонарик. И
двери, двери,
двери.
«…тлоны,
тобатьки,
тутлики»[47], –
вспомнил
Куталкин
любимый
ромкин
анекдот.
Коридоры,
тусклый свет
из–за
решеченных
окон – когда
они
пробегали выше
нулевого
уровня.
Сопение и лихорадочные
пляски
лучика света
– это подвальные
коммуникационные
помещения.