Безысходность подавляла волю, а мой убийца тянул. Чего он ждал? Когда я начну молить о пощаде? Медлил и продолжал твердой рукой держать у моей головы пистолет. Его неспешность обратилась для меня настоящим апокалипсисом. Кровать словно стала адским котлом, под которым полыхало пламя.
— Я никому ничего не скажу… — Сорвалось с моих губ само собой и я не сразу услышала себя.
— Неужели. А как же женский чат?
Приоткрыв глаза, сфокусировалась на силуэте во мраке комнаты. Он возвышался надо мной и странные отблески тусклого света, просачивающиеся в мое окно, создавали над головой гостя некое подобие рогов. Словно мою судьбу пришел вершить сам дьявол.
— Он же анонимный. Больше ни слова. Я удалюсь из чата и если надо, исчезну. — Сипло пробормотала я, как мне казалось, бессмысленный набор словосочетаний. Вдруг какой то бессвязный аргумент окажется рабочим. — Я не хотела быть свидетелем. Случайно же вышло.
— Я знаю. — Отозвался он. — Чего ты боишься на самом деле?
— Что? — Я не была уверена в правильности расслышанного вопроса. Тем более не поняла, зачем он об этом спрашивает. — Умирать боюсь…
Кажется я услышала усмешку. А за ней ствол пистолета сместился с моего виска по скуле и ниже к шее, словно вырисовывая узор. Ни черта не понимала в происходящем, но с расширенными глазами не могла перестать всматриваться в силуэт.
— Тебе нравится твоя жизнь, Юля. — От низкого голоса мое сознание дрогнуло. — Скажи мне правду. Все устраивает?
Да какая разница…? Зачем спрашивает? А ведь я всерьез задумалась над вопросом. Какая дикость в подобной ситуации вдруг начать погружаться в философские копания.
— Я жду, Юля. — Он делает паузу и добавляет. — Ответ.
Говорил кратко и отрывисто, но как же вкрадчиво. Будто закладывал в мою голову саму идею.
— Я…я…не знаю… — Пока мои губы что то отвечали, я ощущала, как твердый металл очерчивает жилку на шее. Прикосновение подобно холодному ожогу, прочерчивающему дорожку страха. — Нет, мне многое не нравится, но у меня многое впереди. Не убивайте.
Озвучив свое признание мне вдруг стало легче. И это было правдой. Я боялась одиночества сейчас даже больше, чем умереть. Скончаться в расцвете лет так и не пожив, да еще в одиночестве — такая себе перспектива.
Мне стало легче дышать и теперь я могла осязать как комнату наполняет запах сигарет и порока. Опасный гость неожиданно произнес:
— Вот видишь, ты умеешь быть честной. Теперь тебе можно доверять.
Он так шутит?
— Что вы хотите? — Спросила прямо, стараясь не думать о стволе огнестрельного оружия у моей шеи и абстрагироваться.