ПРОЛОГ
В нескольких верстах от Кубани по соседству с лиманами, посреди непролазного царства камышей чутко спит станица Ивановская. Ангелинский ерик выпутался из чащи Красного леса и движет по степи медленную, словно неживую воду. Круглыми ежовыми шарами свернулись кусты тернов, что нечасто сбегаются с кволым на низких падинах дубнячком, с ватажками диких лесных яблонек-кислиц да груш.
Тонкий месяц провис над куренем как кривая турецкая сабля. Светит он на всю округу, на беленые, крытые камышом хатки, на убогие землянки и защитный земляной вал. Торчат журавли до неба, где золотистый порох звездной пыли уходит в кромешные дали и курит там Млечным Шляхом. Немалые тайны хранит темень ночная. Напригожила она уйму всякой всячины — от золотистых звездных сотов до черно-синего бархата поднебесья. Пьянит свежий дух травяного покрова — чего не учуешь тут: и сладкий чебрец, и горькая полынь, и прохладная мята. Сонмы трав разносят аромат свой по вольной степи. Печки, протопленные с вечера соломой или кизяками, источают сладковато-горький, терпкий запах, который витает вокруг жилья, конюшен, скотных базков. Тут много есть и того, чего не передать словами. Все в такой чарующей ночной прохладной тишине чудно, благоухает первозданной свежестью.