Спектакль закончился, но где-то внутри у Влады все играл и играл оркестр мелодию Минкуса. Хотелось не расплескать чувство восторга от пережитых эмоций.
— Давай прогуляемся, — предложила Кириллу, когда вышли на театральное крыльцо.
Они пошли вверх по Тверской. Падали пушистые снежинки, весело сияла развешанная в витринах иллюминация. На душе было празднично, и хотелось, чтобы этот вечер не кончался.
— Всё неделю из офиса не выходила, даже забыла, что существует жизнь за рамками работы. А тут — такое волшебство! — Влада взяла Кирилла под руку.
— Ты смотри, не урабатывайся, — Кирилл улыбнулся. — Если руководство напрягает, говори, и мы защитим тебя.
— Не, всё отлично. Просто сейчас проект сдаем, а это всегда напряжение.
— Может, надо уже повыше подняться? — не унимался Кирилл. — Ты скажи. Мне учредители твоей компании многим обязаны.
— Я и так на повышение иду.
Откуда-то донеслась музыка — рекламное «Праздник к нам приходит» погружало, словно в детстве, в ожидание приятных сюрпризов, праздничных подарков, обещало приближение чего-то очень и очень хорошего.
— Кирюш, спасибо за театр!
— Я рад, что тебе понравилось. Надо нам будет как-нибудь на всеми любимое «Лебединое озеро» сходить. Сейчас его почему-то в афише нет.
— Только билеты бери на балкон, балет лучше смотреть сверху, чтобы весь рисунок танца видеть.
— На ярусах сидят те, кому не хватило денег на билет в партере.
— Глупость какая, — хмыкнула Влада. — Кирилл, ты сноб.
— Это не снобизм, а правильное понимания своего места в обществе.
— То есть те, кто не может себе позволить отдать среднестатистическую зарплату за билет в Большой театр, не занимают достойное место в обществе?
— Представь себе, да. Материальное благополучие — это индикатор вклада в общественную жизнь.
— А по-моему, если человек хорошо знает свое дело и добросовестно выполняет свою работу, он достоин такого же уважения, как и внесенные в список «Форбс», — Влада понимала, что разговор ненужный, но почему-то не промолчала, — у всех разные обстоятельства.
— Обстоятельства, мешающие достижению финансовой свободы, зовутся ленью, нехотением, неумением и глупостью.
Кирилл говорил спокойно-назидательно, а Влада вдруг вспомнила Полинкины слова «Ему интересно, что я думаю, мнение моё важно… Мы друг друга чувствуем». Полина — в Москве, Роман — в Красноярске, но они вместе, они что-то обсуждают, чем-то делятся, а Влада с Кириллом, даже находясь рядом, всегда каждый по себе. Конечно, это мелочь, что для Влады хорошие места — это не показатель статусности, а всего лишь кресла, с которых хорошо видно сцену. Мелочь, что Кирилл пренебрежительно отзывался о Вероничке, потому что сестра «якшается с людьми не нашего круга». И ещё множество таких мелочей вдруг вспомнились Владе. Они подошли к Пушкинской площади.