— Спросите у своего мужа, как все было на самом деле, — выпалила я.
— Не смей говорить о нем! — Она стукнула каблуком по полу, скрестив руки на груди. — Кирилл мне все рассказал. Все! И как ты названивала ему ночью, и как преследовала, не давая проходу.
Она говорила и говорила, не стесняясь в выражениях, а я понимала, что это никогда не закончится. Она не отстанет, пока со свету меня не сживет. Только тогда успокоится. Просто потому, что у нее натура такая. Обвинять всех вокруг. Без разницы, виноват человек или нет, она его все равно казнит. И плевать ей, как она со стороны выглядит.
— Лера, ты уже отдала… — из-за угла выскочила Карина и замолчала, стоило ей только увидеть Ларису. — Все в порядке?
— Пошла вон! — кричала Шамова. — Брысь отсюда, пока тебя не уволили.
Я собиралась сказать девушке, чтобы она уходила, но Карина меня опередила:
— Лер, пойдем.
— Я сказала, убирайся!
Карина внимательно посмотрела на меня, а затем развернулась, и я не могла ее винить. Мы всего лишь сутки знакомы, еще не стали подругами, из-за которых стоит терять работу.
Я даже не успела толком ничего понять, как Шамова схватила меня за локоть, прижав к стене. С виду и не скажешь, что у этой миниатюрной женщины в длинном платье столько силы. Но она была. И казалось, Лариса сейчас собралась проверить на прочность мои кости.
Больно. Только сделать я ничего не могла.
— Уезжай из города! — рычала она сквозь зубы. — Я не остановлюсь, пока ты…
— Да не нужен мне ваш Кирилл. И никогда не был нужен. — Я боролась со слезами, честно, боролась. Но в стрессовых ситуациях я всегда ревела. Сколько себя помню. Не важна причина стресса. Она может быть любой. Плохо написанная контрольная по математике или же разгневанная жена, которая думает, что я любовница ее мужа. Слезы текли по щекам, и Шамова улыбалась. Как гиена, которая загнала свою жертву в ловушку и теперь с удовольствием смотрит, как та мучается.
— Пошли! — толкает меня вперед. — Будешь извиняться.
Что? Перед кем?
— Я никуда не пойду.
— Пойдешь. Как миленькая побежишь и будешь прощения просить у моей семьи.
Где-то в подсознании всплывает образ Максима.
Почему именно он, я не знала, но мне не хотелось, чтобы он все это видел.
— А кто у меня будет просить прощения? — взрываюсь, отталкивая женщину от себя. — Кто-о-о?
— Да кто ты такая? — снова выплескивает порцию яда. — Ты — никто. Уедешь из города, и никто не вспомнит.
Зачем-то киваю, а потом резко поворачиваю голову на мужской голос:
— Вряд ли у нее получится уехать.
Я узнаю его. Ян. Ян Демидов. Точно он. Без очков, но они и не нужны, чтобы узнать парня.