Пригибаясь так, чтобы не дай Древо его не заметили, парень, тут же поставив пулевик к стене, подхватил валявшееся рядом ведро и побежал к ближайшему баку с водой, который автоматически наполняли насосы крепостицы. Нет, он не был героем и не желал выделиться, просто это была насущная необходимость в данный момент, ведь человек, не из гарнизонщиков, а местный водонос, который и должен был делать эту работу, уже давно валялся внизу, под стеной, с пробитой ножом головой. А если стена действительно загорится… то это будет конец.
Пользуясь тем, что помощи в данный момент крепостице ждать было неоткуда, ренегаты не торопились. Под защищённые от «Искры» пули гарнизонщиков они лезть не желали, а уж тем более столкнуться с тремя пусть старыми, но вполне рабочими тяжёлыми пехотинцами в доспехах, что сейчас топтались со своими стреломётами под стеной, дожидаясь атаки. Чародеи просто и незатейливо заливали крепостицу чарами с той дистанции, на которой даже специальные пули уже не способны были пробить щиты, которыми прикрывали их товарищи.
Так что, особо не мудрствуя, они желали для начала разобраться с недоармейцами и чародеями, прикрывавшими стену, а затем уж спокойно и не торопясь снять храмовый щит. Да, эта штуковина защищает в первую очередь от чудовищ, а в телах людей нет именно монструозной живицы, но в уплотнённом состоянии человека это сильно замедляет. Так что, наплевав на неодарённых защитников и ворвавшись внутрь, ренегаты завязнут в щите и станут лёгкими целями для ещё живых стрелков.
Вылив ведро воды на уже загоревшийся пол, Алексей бросил ведро и, вновь схватив пулестрел, привалился к стене. Высунулся на мгновение, чтобы оценить обстановку, и тут же спрятался, чтобы в следующий момент, наведя орудие примерно в сторону противника, вслепую нажать на спусковой крючок.
Стрелять — оно что гарнизонщику, что армейцу в любом случае всегда полезно. Зачастую противника беспокоит не сам факт выпущенной пули, а частый и громкий звук, доносящийся с другой стороны. Попасть в кого-либо таким образом вслепую практически нереально, но вот припугнуть особо ретивого противника — очень даже легко. А вдруг ты на самом деле целишься и даже в него, а он как раз в это время из-за щита голову высунул. Офицер в учебке это беспокоящим огнём называл. И говорил: «Есть патроны и нет приказа прекратить стрельбу — больше стреляй, меньше думай!»
Вот парень и жал на спусковой крючок, взводил пулестрел и снова жал… И в очередной раз, когда в магазине была уже последняя пуля, жахнуло так, что аж затряслась земля! Парень поражённо посмотрел на свой пулевик, потом, набравшись смелости, выглянул в бойницу и обомлел. Мало того что на его глазах в неровный строй ренегатов один за другим влетели ещё четыре огненных шара, а затем ещё и ещё, и ещё какие-то огненные чары, так со стороны Волги уже неслись на ещё не понявшего, что происходит, противника множество одетых в чёрное фигур с горящими зелёными глазами.