— А… Ты не думаешь, что подобное информирование, в первую очередь, спровоцирует Дмитрия на ответные шаги? — нахмурившись, спросил я.
— А кто сказал, что информацию нужно пускать прямо сейчас? Когда единственная вещательная телевизионная вышка находится как раз в руках дяди, а с радио вообще ничего не понятно… — отмахнулась Катерина.
— Кинескопов у нас в городе сейчас всё ещё очень мало, — кивнув, согласилась мать Зиновия, присутствовавшая на встрече как технический специалист. — А если говорить о трансляционном оборудовании, то рабочие, похоже, остались только в Кремле, и по ним активно транслируется военная пропаганда. Уж не знаю, кто у них там такой умный, но, по моим данным, ещё в первый день все остальные радиоточки в Москве были уничтожены.
— Поэтому я и говорю, что сейчас в этом смысла нет, — кивнула княжна, — но я считаю, что нужно заранее думать о том, что будет после нашей победы! Ведь давайте говорить честно, ни мы, ни наши противники особо о жертвах среди простецов на поле боя не заботимся… Так почему бы нам заранее не подсуетиться и не подготовить материал о том, что простые москвичи должны быть именно нам благодарны за то, что не умерли с голоду во время кризиса. Это как минимум создаст положительную репутацию нашим кланам и сильно поможет тёте Ольге укрепиться на троне.
— Знаешь, Катя… — потирая подбородок, медленно проговорила Ольга Васильевна. — Эту мысль нужно как следует обдумать. А пока предлагаю принять предложение князя Бажова о формировании сводных рук для защиты не только продовольственных, но и вообще других важных для выживания точек. Ведь если нам вдруг центральное водохранилище потравят, плохо будет всем… Вы и без меня знаете, что общественная система водоснабжения одна из самых уязвимых структур полиса. В то время как кремль располагает автономным источником. Так что прошу высказывать своё мнение по этому вопросу.
* * *
Тихо проскользнув в комнату на третьем уровне небоскрёба, Лариса плотно закрыла за собой дверь и, едва дыша, прислушалась. Обычная медсестра, третий год работавшая в Лубянском Полисном Доме Призрения для Душевнобольных, она даже и представить себе не могла, что однажды окажется в подобной ситуации.
Ровно в тот день, когда в Москве начались проблемы, весь небоскрёб, можно сказать, захватили какие-то непонятные люди, которые явно к Москве не имели никакого отношения! Многие из них выглядели настоящими казанянами и говорили на странном языке. Весь персонал насильно собрали на нескольких этажах, и что там с ними сейчас стало, Лариса даже думать не смела. Но хуже всего то, что они начали методично убивать пациентов. Зачастую просто выкидывая несчастных из окон.