Так что парню только и оставалось, что уйти в глухую оборону, сосредоточившись в первую очередь на защите своих особо уязвимых точек, вроде паха, солнечного сплетения, горла и лица, пытаясь одновременно найти способ побыстрее разорвать дистанцию. Фактически сейчас он был просто избиваемой грушей и хоть как-то держался ещё только из-за того, что вражеские удары были пусть и сильны, но не настолько, чтобы стать летальными для обученного чародея.
И именно в тот момент, когда Громов уже думал, что всё, больше он не протянет, ибо даже у напитанного живицей человеческого тела имелся свой определённый предел сопротивляемости простым механическим повреждениям, враг, кем бы он ни был, допустил небольшую ошибку. Точнее сказать, с его точки зрения он, наверное, делал всё правильно, просто, устав возиться с противником, который не мог ему ничего сделать, решил ускорить процесс, почти мгновенно сплетя руками цепочку печатей, как показалось Егору, для чар, относящихся к категории чиновничьих проклятий.
Но именно этого промежутка между атаками вполне хватило Громову, для того чтобы сплести пальцы в печать «Нагнетатель». Как и любой более-менее опытный чародей, парень давно уже научился ощущать промежуток времени, необходимый его телу, чтобы накопить заряд, необходимый для применения любых смежных чар, завязанных на клановом «эго». И пусть сейчас, после «Дугового шага», он и не успел восстановиться, но была небольшая тайна, которую знали в основном те, кто пользовался живицей чисто энергетического типа вроде электричества или света с тьмой.
Своё ядро можно было принудить практически мгновенно восстановить необходимый заряд, что, правда, причиняло ущерб телу чародея. Так что Егор только покрепче сжал зубы, когда тело на мгновение пронзила острая боль, и, тут же превратившись в заряд молнии, скакнул почти на полтора десятка метров назад, уходя от почти коснувшейся его руки, охваченной неприятным даже на вид чёрно-жёлтым мерцанием.
Чародей, пробормотав что-то неразборчиво, сбросил активные чары и уже набегу, поправляя обмотанный вокруг нижней части лица чёрный шарф, бросился прямо к Громову, явно не желая изменения рисунка боя, но вот Егор вновь возвращаться к статусу избиваемой груши не хотел. А потому, тоже не тратя времени, сорвался с места и побежал, но не к противнику и не от него, а как бы наматывая круги, стараясь сохранять некоторую дистанцию.
В Громова вновь полетели метательные ножи, но на этот раз он не стал тратить время на то, чтобы их отбивать, а просто старался уклоняться, сам тем временем достав из поясного подсумка одну из хранившихся там пуль. Обычный круглый стальной шарик, диаметром в пять миллиметров привычно был поджат к ладони безымянным пальцем, в то время как остальные уже пробегали через ручную цепочку печатей.