…Да еще и вероятный конфликт с Храмом, объявившим чужаков своими гостями… А ведь за Храмом стоят не просто люди, за Храмом стоит сам Икаоитииоо, и сотни других Духов и божков рангом пониже! Тут можно так нарваться, что потом еще и на том свете аукнется…
Но, с другой стороны, надо ведь и марку держать! Вот аиотеек и попытался, по привычке надавить на нас авторитетом своего племени, которое уже успело тут всех прогнуть. …Или убить непрогнувшихся.
Если исходить из кое-каких подсчетов, тут уже росло второе поколение аиотееков, привыкших что им подчиняются беспрекословно, и всех остальных, осознавших что любое неподчинение власти степных всадников автоматически означает смерть.
…Только мы, вот, в эти поколения не входили. У нас как раз все было наоборот — на палубе «Морского Гуся» стояли представители двух поколения ирокезов, привыкших к тому что этих самых всадников можно, и даже нужно бить при всяком удобном случае, и не испытывавших перед ними никакого душевного трепета. Зато еще толком не остывших после утреннего боя, и готовых в любой момент поквитаться за наших погибших.
…Так что мне пришлось присматривать и за теми, кто стоял передо мной. И за теми, кто защищал меня сзади. Потому как доводить дело до откровенного конфликта пока а мои планы не входило. Так что первым делом сделал успокаивающий жест своим бойцам и бросил несколько слов Лга’нхи, попросив придержать наиболее горячих.
Хотя в мирной жизни мы с ним частенько спорили по разным поводам, во время боя и других экстремальных ситуаций умудрялись чувствовать и понимать друг друга без слов. Так что мне даже не понадобилось оглядываться и получать подтверждение, что он временно отдал мне право разрулить ситуацию.
Теперь, чужаки. Внимательно всмотрелся в лицо вышедшего говорить аиотеека.
Что сказать? Из коренных, но не оуоо, а оикия. Посылать оуоо за какими-то там уличными фулюганами и прочими нарушителями беспорядков было бы слишком высокой честью. Однако видно, что это и не простой оикияоо, а человек куда более высокого уровня, раз уж ему доверили командовать аж пятью дюжинами бойцов.
Чем-то он напоминал мне старину Асииаака — такой же стойкий приверженец имперской идеи и мастак приводить варваров к покорности. Волевое жестокое лицо бывалого командира, привыкшего, что его команды выполняются беспрекословно, и уже давно забывшего что кому-то надо доказывать свое право отдавать приказы.
Наверняка, незаурядный человек — в ином мире смог бы стать Вождем, отцом и опорой целого племени. Но тут навечно обречен подчиняться.